На многочисленных "семейных" и "детских" конференциях в Интернете часто возникают дискуссии о разных видах родовспоможения. Идеологические противники и сторонники яростно обсуждают в основном три вопроса: роды медикаментозные в роддоме; в роддоме, но с отказом от лекарств (в основном, от стимуляции); домашние роды. Как правило, доводы сторон сводятся к "опасно — безопасно", во многом на уровне мифов и легенд. Мы попросили описать свои впечатления от процесса молодую маму, имеющую разнообразный опыт родов, и прокомментировать этот материал специалистов, придерживающихся противоположных точек зрения.
Первые роды в роддоме. Ася
Июль 1991 года был жарким, влажным и очень голодным. Единственно, от чего я не страдала — это от голода: живот лез на нос, и еда в нем не помещалась. Роддом "по блату" находился ровно на противоположном конце Москвы, поэтому повезли меня туда торжественно, примерно за неделю до предполагаемого срока.
Мне было двадцать лет, чешская книжка "Мы ждем ребенка" 1968 года выпуска была зачитана до дыр, и я знала о предстоящих мне родах почти все. Это я так думала.
В роддоме нас ждали, сестры и акушерки хамили вполне в меру, даже говорили мне "деточка". Родителей и растерянного мужа, естественно, никуда не пустили, и очень быстро я осталась одна в палате на четверых в отделении патологии. Пять дней я слушала рассказы своих товарок о всевозможных ужасах и осложнениях: про тройное обвитие с ножным предлежанием, как ребеночка застудили в реанимации и он умер, как случайно во время кесарева забыли тампон — знаете, как в пионерских лагерях рассказывают про "Красную руку" и "Черные глазки"? Когда в субботу зашла моя лечащая и сказала "Там родилка свободна, пошли рожать", я была просто счастлива. Про то, что у меня нет никаких признаков приближающихся родов, видимо, просто забыли в суете.
Дальше пошло по накатанной: мытье, бритье ужасающей бритвой, ледяная клизма, ногти постричь под корень каким-то хирургическим инструментом. И потом мне прокололи пузырь. Еще раз подчеркну: меня ни о чем не спрашивали, ничего не объясняли, просто что-то делали с моим телом. Я перестала существовать как конкретный человек и превратилась в "женщину". "Женщина, что вы стоите, идите в палату!"
Проколоть-то пузырь прокололи, а девочке моей об этом тоже не сообщили. Она и не собиралась никуда в этот день. Поэтому сначала я гуляла по коридору, потом мне что-то закололи в попу, потом поставили одну капельницу, потом вторую. Тут приехал мой юный супруг — навещать. И милейшая акушерка спросила: "Хочешь с мужем пообщаться? Полезай в окно!" И я полезла — с двумя капельницами. Как выяснилось, при этом пропоров себе вену. Только игла ушла в толщу мышцы и но-шпа примерно час туда капала.
Ну вот, процесс полегонечку развивался (окситоцин — это вам не шуточки!), я уже только лежала, привязанная за обе руки. Ко мне периодически кто-то подходил, слушал сердцебиение плода, спрашивали, как я себя чувствую. Честно говоря, я себя не очень-то и чувствовала. Голова была в тумане, боль была сильная, но вполне переносимая, по крайней мере, вопить так, как девица на соседней кровати мне не хотелось. Время от времени мне ещё что-то подкалывали, уже совсем не обременяя меня подробностями, чего именно. К вечеру я родила свою старшую девочку.
Она была тихая, сосредоточенно меня разглядывала. Темно-рыжие волосики и темно-синие глаза. Помню, меня очень поразили чрезвычайно аристократические пальчики с длинными ногтями. Её приложили к груди и забрали на "санобработку". Меня выкатили на каталке в коридор, помню, было страшно холодно, меня колотил озноб после родов, я попросила горячего чаю и, как ни странно, получила его. Через два часа, проведенных в коридоре на каталке, мне принесли детеныша, отвезли в послеродовое отделение, Асю опять забрали, сказали, чтоб я спала. И я спала до утра.
После родов я испытала такое безумное счастье, что самое осознанная мысль была такая: "Бедный мой муж, не знает, что пропустил! В следующий раз надо будет взять его с собой!" Мне кажется, что никаким выбросом гормонов этого полностью объяснить нельзя. Иначе почему же есть женщины, которые и двадцать лет спустя продолжают рассказывать, как они настрадались в родах? По крайней мере, моя мама, когда я сказала, что это было самое счастливое событие в моей жизни, удивленно покрутила пальцем у виска.
Выписали нас через пять дней, со строгим наказом "сцеживаться досуха, ребеночка кормить через три часа и поить водичкой". И еще — приходить за мальчиком. Что мы и сделали через четыре с половиной года.
Плановые роды в роддоме. Матвей
С Матюшей все было иначе. Я очень тяжело носила, Аська болела без перерывов, муж взял на крыло и собирался строить новую счастливую жизнь в другом месте. Поэтому плановую госпитализацию в патологию я ждала как манны небесной: хоть отосплюсь. В назначенный день я спешно дошила комбинезон, вдела в него Аську, вручила её бабушке, и поехала в роддом с четким намерением закрыть глаза и не открывать их недели две (которые оставались до намеченного срока).
Как говорится, хочешь насмешить Господа — расскажи ему о своих планах. Ехать было минут двадцать, но когда я приехала, то услышала: "Деточка, ты иди в родилку, только ме-е-едленно". Роды были в самом разгаре, раскрытие "четыре пальца". Я приплелась в родильное отделение, и — о чудо! — увидела вожделенную темную пустую комнату с кроватью. "Все, — сказала я, — всем спасибо, все свободны". Четыре часа я бессовестным образом дрыхла, безо всякого обезболивания, роды шли сами по себе, я спала сама по себе. Персонал, видимо, решил тоже отдохнуть, и меня никто не трогал. Потом обо мне вспомнили и пришли проверить, как я там, и оказалось, что младенец уже практически здесь. "Скорей, на кресло!" — да он летел впереди собственно визга. Так и летит до сих пор.
Как ни странно, я опять могла четко формулировать свои мысли. И первая была такая: "Лучше девять часов потихоньку, чем четыре — быстро и решительно!"
Мэта у меня уже не забирали, он был все время со мной, нянечек с их воплями "Сумасшедшая, задавишь дитя!" я хладнокровно посылала и держала его у себя на пузе круглые сутки. И выписывать нас собрались уже на четвертый день. Но тут я схитрила: сделала вид, что позвонила домой, а сказала, что нас некому забирать. И провалялась еще день на халяву.
Домашние роды с акушеркой и мужем. Аглая
Так как приходить за третьим ребенком меня не пригласили, Глашку мы рожали дома.
Прожив пять лет матерью-одиночкой (и пройдя основательный курс психотерапии по этому поводу), я снова вышла замуж. И через некоторое время мы завели Глашу. Неосведомленность моего мужа по поводу деторождения была полнейшей, поэтому мы пошли на курсы подготовки к родам в Родительский центр "Медуница". Сразу оговорюсь, что в тот момент мы совсем не собирались рожать самостоятельно. Я хотела получить некоторую физическую подготовку, а муж — информацию. Но Таня Кочеткова, инструктор, оказалась такой классной, такой спокойной, а рассказы девочек, уже родивших дома — такими убедительными... В общем, после четырех месяцев подготовки, когда мы узнали, что наш роддом закрывается на все лето, решение пришло само собой: конечно, мы родим дома, а Таня нам поможет.
Но Аглая оказалась девочкой с характером. Во-первых, она высидела все сорок недель до последнего дня, хотя врач просто заклинала меня (или её): "Доноси хоть до 36 недель!" Почему-то ей казалось, что я рожу со дня на день. А я уже изнемогала: беременность в 32 года — совсем не то, что в 25.
Весь последний месяц у меня шли "предвестники": слабые схватки по несколько раз в день. Я замучила Таню звонками: "А что бы это значило?". Но настоящие схватки начались в три часа ночи накануне того дня, когда старшие дети должны были уезжать в лагерь. Я некоторое время походила, прислушиваясь к ощущениям, потом все-таки разбудила мужа. Мы позвонили Тане, поставили чайник и приготовились рожать. Приехала Таня, мы гоняли чаи, трепались о детях, схватки шли уже регулярно каждые три-четыре минуты. Тут проснулись старшие.
"Оба-на! — сказала Аглая. — Тут ещё кто-то есть! Мы так не договаривались!" И все остановилось. Мы подождали ещё немного, схваток не было. "Ладно, — сказала Таня, — до ночи у вас тут вряд ли что-то будет, я поеду по делам, а ты мне позванивай". И уехала.
Я покормила детей завтраком, муж умчался на работу писать заявление на отпуск, я прилегла отдохнуть, старшие разбрелись по своим делам. "О! — встрепенулась Глаша. — Никого нет! Я счас! Я по-быстрому!" И ломанулась с такой силой, что у меня глаза на лоб полезли. Я успела только позвонить мужу и Тане, чтоб они тоже — по-быстрому. Схватки шли уже через минуту, но я была ещё вполне на ногах и функционировала в обычном режиме.
Таня приехала где-то в половине первого, муж вообще поставил рекорд трассы. И тут вернулись дети. "Ну нет, — заныла Глаша, — я так не буду, вас и так тут слишком много". И опять все застопорилось. "Вызывай эвакуатор, — велела Таня, — пока старшие здесь — кина не будет". Я позвонила маме, но она что-то не торопилась. Я уже могла ходить только на четвереньках, муж ходил за мной и тер мне поясницу, при этом мы складывали чемодан Матвею в лагерь. Картинка была — загляденье. Как потом оказалось, Матвей вообще не понял, что происходит, решил, что родители развлекаются таким необычным способом.
Наконец приехала мама, забрала детей, мы остались одни (втроем), и я смогла наконец-то залезть в воду. Боже, какое облегчение! Мне было уже очень трудно, сознание норовило отъехать, я не думала, что может быть так больно. Но паники не было, Таня очень мне помогала, направляла, подсказывала. И главное — сохраняла совершенно невозмутимое спокойствие. У неё оказались какие-то волшебные руки, когда она прикасалась ко мне — боль немного проходила. Потом я все-таки "поплыла": сознание как будто отлетело на соседний пригорок, я стала наблюдать за происходящим немного со стороны. Лопнул пузырь.
И тут начались родовые потуги! Вот уж к чему я была совершенно не готова, так это к тому, что они могут продолжаться так долго! Ася вылетела за две, Матвей за три потуги, то есть время измерялось секундами, а тут это длилось и длилось, и мне казалось, что меня сейчас разорвет пополам, что я просто тресну, как слишком туго набитый мешок. И вдруг погас свет.
Аглая готовилась выбраться наружу, и, видимо, свет ей мешал. Она его просто вырубила во всей квартире, чем, несомненно, спасла своего отца, который тут же перестал переживать за меня и побежал бороться с трудностями. Нам он принес наши венчальные свечи, и первое, что Глашка увидела, был мерцающий огонек сквозь толщу воды. Она таращила свои глазенки, пока не вылезла вся. Она оказалась очень большой, просто огромной, старшие дети становились такими к месяцу: четыре килограмма.
Таня дала её мне в руки, я прижала её к себе. Она даже не кричала, так, буркнула что-то в качестве приветствия. Через пару минут отошел послед, крови было очень мало. Мы с некоторым трудом добрались до постели, ноги меня не держали, но колотило меньше, чем в прошлые разы. Таня перерезала пуповину (папа не смог), и я приложила Глашку к груди.
Вот и все. Весь процесс занял около 16 часов, если считать с того момента, как я проснулась от схваток. Кстати, до сих пор не понимаю, как считают протяженность родов в роддомах — от чего отсчитывать? Я не порвалась, Глаша, даже при таких немаленьких размерах, тоже не пострадала. Неонатолог, приехавшая на следующий день, сказала, что просто эталонный ребенок.
Аглая гораздо здоровее старших детей. Мы не знали ни что такое диатез, ни колики, ни срыгивание. Она очень развита и физически, и интеллектуально. И она продолжает делать только то, что она хочет.
Общие впечатления
В общем и целом, если бы меня сейчас спросили, как надо рожать, я бы сказала: в семейном центре, с бассейном и акушеркой (видела такое в английской деревне). Кстати, единственное, что было неудобно в ванне — не за что держаться и тесновато. Но в наших реалиях...
Мне кажется, что если найти такой роддом, где можно договориться не применять лекарства без крайней нужды и согласования с роженицей, если там будет отдельная палата, если соблюдать все рекомендации международных организаций типа "не обрезать пуповину, пока не прекратится пульсация крови" и так далее, то в роддоме спокойнее. Самое главное отличие домашних родов от медицинских (назовем их так) в том, что вся ответственность — на тебе. А в роддоме ты пациент, о тебе заботятся, и — главное — за тебя все решают. Так что рожать дома — это способ для спокойных и уверенных в себе и в партнере мам (на мой взгляд).
То, чего многие боятся и на что многие уповают: отношения с мужем после совместных родов. Они не меняются. Мой первый муж был со мной при рождении сына, что не помешало ему уйти. Мой муж и отец Аглаи принимал живейшее участие в родах (да так, что у него потом поясницу ломило, и токсикоз тоже был), наши отношения только укрепились и стали нежнее. То есть тенденция получает развитие.
Татьяна Кочеткова, акушер, перинатальный психолог:
"Вызывание родов без признаков родовой деятельности — это полное безобразие. Есть масса способов контролировать состояние ребенка внутриутробно, и стимуляция родов "просто так" — это самое неблагоприятное, что можно сделать с точки зрения первичного здоровья.
Когда маму готовят к родам "гормонально" (то есть колют ей гормоны за несколько дней до предполагаемых родов), то самостоятельная родовая деятельность не может начаться. И соответственно в родах неизбежно будет слабость родовой деятельности, как следствие — стимуляция. Специалисты-неонатологи связывают использование окситоцина в родах с последующими проблемами со здоровьем, такими как энурез, заикание, некоторые другие.
Во-вторых, ребенок не созревает, его заставляют родиться не тогда, когда он к этому готов, а когда решили врачи.
В-третьих, природных обезболивателей женщины хватает на естественный процесс. Когда роды начинают стимулировать, схватки становятся более интенсивными, женщина воспринимает их как более болезненные, выделяется адреналин, который тормозит выработку окситоцина — схватки затухают, круг замыкается".
Лариса Ахмедова, врач акушер-гинеколог высшей категории:
"В современном родовспоможении мы различаем пролонгированную беременность — это что-то вроде позднего сорта яблок: все в порядке, но немного дольше, и переношенную беременность, к тому же отягощенную чем-либо. В последнем случае рассматривается вариант кесарева сечения. Но в конечном итоге решение принимает врач, и важнейшую роль играет его (врача) профессионализм. Стимуляция родов, или "пробные роды", сейчас вообще чрезвычайная редкость. Женщина или рожает сама, или её берут на "кесарево".
В современных роддомах женщины рожают, как правило, в отдельных боксах, большие предродовые палаты уходят в прошлое. Во многих роддомах устраивают так называемые семейные палаты, где с роженицей могут находиться родственники, или даже личный врач".
Катерина Дёмина, детский и семейный психолог:
В роды женщина входит с разными чувствами: это может быть глубокая деградация ("Позаботьтесь обо мне, я сама ничего не могу"), стремление к полному контролю ("Я буду решать, что делать и как!"), паника, умиротворение, нетерпение и множество других. Опытные врачи говорят, что поведение роженицы во многом зависит от того, получала ли она в "прошлой" жизни достаточно внимания и заботы. Депривированные девочки (например, детдомовские), недополучившие любви в раннем детстве, могут устроить в родильной палате такое шоу, что содрогнутся стены. А нежная домашняя девочка вполне стойко перенесет все испытания.
Судя по всему, наша героиня в первых родах именно деградировала до состояния младенца ("Ничего не знаю, ничего не понимаю, отдаюсь на волю взрослых"), а позднее, став более зрелой личностью, потихоньку стала принимать посильное участие в собственных родах. Домашние роды — это высшее проявление ответственности, и в то же время, по-видимому, женщина смогла и расслабиться, и получить помощь, и сумела принять происходящее как естественное течение жизни.
Часто то, как прошли роды, определяет характер дальнейшего взаимодействия мамы и младенца. Мама может стать гиперопекающей, если роды прошли тяжело и была реальная угроза жизни ребенка. Наоборот, отношение к ребенку как к беспроблемному может быть следствием легких родов. Иногда мамы используют миф о "потерянном в родах здоровье" чтобы манипулировать домочадцами, получать дополнительную власть.
В целом, очень полезна психологическая подготовка к родам, только не та, что была в советских консультациях: "Этот ужас вам придется пережить, хочется вам или нет!" Страх блокирует выработку естественных обезболивателей, тормозит течение родов, иногда вплоть до полной остановки родовой деятельности. Профессиональный тренер в благожелательной обстановке сделает для будущей роженицы больше, чем все капельницы, вместе взятые. Грамотное, спокойное, внимательное отношение к себе, своему телу и состоянию — залог хороших родов.
