Интересно, почему по утрам спать совсем не хочется? Мама спит, дедушка спит, даже Гришка — серый котенок, а мне вот совсем не хочется! Лежу и лежу уже не знаю сколько.
Нет, можно, конечно, встать, пойти во двор, бабушка там, она раньше всех встает, но ведь обязательно обратно в кровать погонит. Почему-то никто не понимает, что летом спать ну совсем невозможно! Ладно, еще чуть-чуть полежу и пойду маму будить одеваться. Сейчас вот электричка достукает и пойду.
Я точно знаю, что это электричка, а не поезд, я сама на поезде каталась и разбираюсь. Электричка бежит быстро, раз — и нету, а поезд едет медленно, и если ему рукой помахать — обязательно загудит. У нас тут железная дорога совсем рядом, мы часто с мамой ходим поезда встречать. Я все жду, жду, а они не останавливаются...
За железной дорогой у нас целый лес растет, "посадка" называется. Это потому что он не сам вырос, а его посадили. Дядя Толя, когда маленький был, в этом лесу заблудился и только на следующий день нашелся. Мне тоже хочется как-нибудь заблудиться, но мама меня одну пока не отпускает. Говорит, что рано.
Ну, ничего, у меня в саду свой лес есть. Там малина растет и яблони старые уже. Я там в прошлом году играла с папой в Машу и медведя. Дедушка нам построил шалаш и меда дал в баночке, чтоб взаправду было. Папа — очень хороший медведь, только рычать совсем не умеет. Зато он умеет делать дудочки и лук со стрелами. Это когда в Машу играть надоело, и мы стали играть в индейцев.
Мне дядя Толя подарил целый мешок таких маленьких куколок — индейцев, они воевали, а я была их вождь. Это который самый главный, все знает и всегда молчит. У нас самая главная бабушка, ее даже мама слушается, хотя уже большая. Бабушка ей сказала, чтобы она никуда не ехала, она и послушалась. Это у них называется раз-во-дить-ся.
Я краски умею разводить, а мама будет с папой. Я думала, что она возьмет большую такую кисточку и станет папу красить. Папу лучше всего красить в зеленый цвет, у него глаза зеленые, как у меня, и он говорит, что это очень красиво.
Но мама папу красить не стала, просто мы сели в поезд и приехали к бабушке. Мы раньше сюда только летом приезжали, я думала, тут всегда лето, но мама мне объяснила, что лето бывает только три месяца, а потом будет осень. Что такое осень, я знаю — это когда дождь, гулять не пускают и листья. Летом листья зеленые, а осенью бывают всякие.
Осенью дядя Толя приезжает, его откуда-то отпускают, называется "отпуск". Мне его всегда жалко, что он целый год где-то сидит, мама говорит "сидит на заставе". Его, наверное, где-то держат и заставляют что-то делать, а потом отпускают. Вот он приедет, и я у него спрошу: может, ему лучше туда не ездить, раз его там заставляют?
Когда меня заставляют есть кашу, я ее все равно не ем, хоть она и полезная. Дедушка, например, меня ничего делать не заставляет. Мы с ним вчера картошку копали, бабушка ее сегодня на завтрак приготовит. Я больше всего люблю печеную, но печеную надо в костер закапывать, а у бабушки только печка, мы ее когда-то с папой белили.
Ой, а вдруг пока я тут лежу, папа приехал, а бабушка его не пустит? Она сама недавно сказала, что на порог его не пустит, я слышала. Как же он тогда войдет, у нас тут порог высокий, а потом уже дверь. Папа раньше всегда утром приезжал, я просыпалась — он и приезжал. Может, он уже приехал, я ведь давно не сплю и светло.
Сейчас встану, и пойдем с папой цыплят смотреть. У нас с бабушкой их много — они в кухне живут, пока маленькие, мы их каждое утро кормим и днем тоже. Я папе и цыплят покажу, и посадку, и котенка... Только поезда мы встречать не пойдем, а то вдруг папе понравится, и он снова от нас уедет. А мама забудет, что она уже взрослая, и опять станет плакать — как вчера, когда они с бабушкой варили яблочное варенье.
