Правда ли электронные переводчики вскоре заменят живых - и учить иностранные языки будет не нужно? В обычном общении машинный перевод уже сильно потеснил специалистов - но по-прежнему остаются сферы, где без профессиональных переводчиков не обойтись. Их отсутствие может стоить человеку жизни.
Звонок внезапно взрывает тишину. Пятница, почти полночь. Работать в ночную смену не хотелось, но ведь мои услуги нужны круглосуточно. Так поздно звонят, как правило, диспетчеры полиции, пожарной охраны и скорой помощи.
Зачастую на самом деле ничего срочного нет: номер набран по ошибке, трубку быстро повесили и так далее. В тот день я работала с раннего утра и сил слушать жалобы на какого-нибудь соседа, у которого орет телевизор, уже не оставалось. Но ответить надо, и я поднимаю трубку, не дожидаясь второго звонка.
Переводчик в службе спасения
"Переводчик три-девять-четыре-ноль на проводе. Чем я могу помочь?" Диспетчер не тратит времени на любезности. "Разберитесь, что случилось", — выпаливает он по-английски.
Подтвердить адрес не требует — видно, уже послал полицейских на место происшествия. Я спрашиваю испанского собеседника, как мы можем помочь. Жду ответа. Молчание. Повторяю вопрос. Ответа нет, но слышно, что на линии кто-то есть. Мы ждем, но не слышим реакции.
Наверное, просто ребенок, играя с телефоном, нечаянно набрал 911. Представляю себе, как малыш с любопытством разглядывает телефон, нажимает на кнопки и вздрагивает, услышав голос. Такое случается постоянно. Я увеличиваю громкость в наушниках, надеясь расслышать, что на заднем плане ребенка укоряет кто-то из взрослых.
Но тут раздается робкий женский голос, такой тихий, что я еле разбираю слова. "Me va a matar", — шепчет она. У меня мурашки бегут по коже. Я быстро перевожу: "Он хочет меня убить". Диспетчер мгновенно спрашивает: "Где он сейчас?" "Снаружи. Я вижу его в окно", — сообщаю я, прослушав испанскую речь. Я стараюсь сохранять спокойствие и сосредоточенность, но страх в голосе звонящей не просто заразителен — это еще и важная часть того, что я должна передать.
Кажется, целую вечность (хотя, может, всего считаные секунды) я слышу только шорох записывающего устройства и пощелкивание клавиш. Я изнываю от нетерпения. Диспетчер, вероятно, ищет ближайшего полицейского.
"Переводчик, узнайте, где она". Женщина шепчет еще тише, чем раньше: "En el dormitorio". "В спальне", — быстро перевожу я. Она добавляет еще несколько слов. "Под кроватью", — говорю я диспетчеру. Невозможно избавиться от этого образа. Я вижу, как она прижимает к уху телефон, лежа в темноте на полу, зажатая между ковром и пружинами матраса. Телефонная линия доносит до меня ее ужас.
"У него есть оружие?" — спрашивает диспетчер. Мои уши и рот в состоянии повышенной готовности: то, что она скажет, нужно перевести на английский мгновенно. "Да, пистолет", — шепчет она. Отчасти заверяя, отчасти подбадривая, диспетчер сообщает, что полицейский уже в одном квартале. Когда я повторяю это по-испански, звонящая едва слышно перебивает меня: "Я слышу его в прихожей". Я еще не успеваю закончить перевод, как она говорит: "Он за дверью". Пока я повторяю это по-английски, мы слышим щелчок. Она отсоединилась.
"Переводчик, вы можете отключиться", — командует диспетчер.
Это реальный случай из переводческой практики Натали. Она так и не узнала, что случилось с позвонившей. В экстренные службы ежегодно поступают тысячи подобных звонков, и во многих случаях требуется переводчик.
Intoxicado А вы что подумали?
Что происходит, когда переводчика поблизости нет? Последствия могут в худшем случае угрожать жизни, в лучшем — резко изменить ее. Даже свободное владение двумя языками не всегда позволяет справиться с переводом. Превращение речи на одном языке в речь на другом — хоть устное, хоть письменное — требует специальных навыков, и путь к профессионализму может занять долгие годы.
Горький пример того, что бывает, когда вместо профессионала переводить приглашают двуязычного дилетанта, — случай с Вилли Рамиресом. В 1980 г. этот восемнадцатилетний юноша поступил в одну из флоридских больниц в качестве пациента. Среди персонала больницы многие говорили по-испански — это же Флорида! — так что объясниться с молодым человеком смогли без труда. А вот профессионального переводчика не нашлось.
По мнению родственников Вилли, он был intoxicado. Это слово — пример "ложного друга", как часто говорят переводчики. То есть оно переводится не так, как можно подумать.
Первое впечатление от слова intoxicado обманчиво. Оно не означает intoxicated ("пьяный"), но, к несчастью для Вилли, именно так его истолковал двуязычный сотрудник больницы, которого привлекли к переводу. И эта ложная интерпретация привела к неправильному диагнозу и неподходящему лечению, что в итоге закончилось для пациента параличом рук и ног.
Что значит intoxicado на самом деле и как это сказать по-английски? К сожалению, хорошего эквивалента тут нет. Intoxicado — это интоксикация, вызванная обычно каким-то вредным воздействием на организм. Вот несколько примеров: intoxicacion solar означает "сильный солнечный ожог", а intoxicacion por alimentos — "пищевое отравление". О каком виде intoxicacion говорили близкие Вилли? Они подозревали пищевое отравление, потому что он съел непрожаренный гамбургер.
Без контекста слово intoxicado трудно интерпретировать даже квалифицированному переводчику. В конце концов, странно было бы по-английски сказать he is poisoned (он отравлен), хотя буквальный перевод именно такой.
Профессиональный переводчик, особенно работающий в медицинской сфере, обучен уточнять все неясности в словах говорящего. Профессионал выяснил бы, о какой интоксикации идет речь, если бы это не было ясно из остальных слов. А обычный билингв? Ему это и в голову не пришло. Его не учили вникать в языковые нюансы, разбираться, как они влияют на взаимопонимание между носителями разных языков. (Что же касается пьяного, то его по-испански следует назвать ebrio.)
Слово ценой в 71 миллион долларов
Из-за этого врачи констатировали у Рамиреса "намеренное злоупотребление наркотическими веществами". Эта преступная диагностическая ошибка привела к последующей выплате ему компенсации в размере 71 миллиона долларов: выяснилось, что его состояние было вызвано вовсе не передозировкой и не пищевым отравлением, а внутримозговым кровоизлиянием.
С тех пор в переводческих кругах intoxicado иногда называют "словом ценой в 71 миллион долларов". Сумма немалая. Если считать, что переводчик получает 50 тысяч долларов в год, то ее хватило бы на годовую зарплату 1420 штатным переводчикам — возможно, больше, чем имеется в штате всех больниц Флориды вместе взятых.
К сожалению, в истории все повторяется. В 2010 г. хирург калифорнийской больницы не смог предоставить переводчика Франсиско Торресу, семидесятидвухлетнему испанцу с опухолью в почке, и по ошибке удалил не ту почку. Конечно, подобное могло произойти и с англоязычным пациентом, но языковой барьер и отсутствие переводчика резко увеличивают риск.
По сути, экономия на переводчиках повышает общую стоимость системы здравоохранения. При наличии языковых барьеров медицинские ошибки случаются чаще. Нет числа случаям, когда врачи назначали ненужные — и дорогостоящие — диагностические анализы, вместо того чтобы просто заплатить переводчику. А если пациент не понял рекомендации, он может по ошибке принять слишком большую дозу или неправильно применить лекарство. Отказ от переводческих услуг — рискованное и затратное дело.
Иногда пациенты говорят, что понимают по-английски, и врачу кажется вполне допустимым написать рекомендацию на языке, которым пациент не владеет свободно. Однако, прочитав take once per day, носитель испанского запросто вообразит, что таблетки надо принимать 11 раз в день, ведь once по-испански значит 11. Это слово — такой же ложный друг, как и intoxicado, и может привести к страшным последствиям.
