В детстве я очень любила играть в куклы. И не только в «дочки-матери». Со своими куклами я разыгрывала разные волшебные истории, сочиняя их сама на ходу. У нас с сестрой было довольно много игрушек, во всяком случае — по тем временам, временам нашего советского детства. Имя «Барби» мы не знали, а несбыточной мечтой была «немецкая кукла». С настоящими (во всяком случае, считающимися таковыми) волосами и закрывающимися глазами.
Впрочем, не знаю, зачем мне далась эта самая немецкая кукла? У меня был пластмассовый пупс Тамара ростом с новорожденного, и куча маленьких пупсиков, и целых три чудесные куклы в национальных костюмах: красавица-цыганка, мальчик-татарчонок и девочка-негритянка, и еще штук пять разнокалиберных Маш, Кать и Ир.
Самая горькая потеря — большой плюшевый медведь. Я наряжала его в ползунки и платьица, которые когда-то носила сама, и таскала за собой всюду. Как-то раз я взяла Мишку на улицу, потом, видимо, оставила под деревом, заигравшись с подружками. Даже вернувшись домой, я не обнаружила пропажу. А на следующее утро, по пути в школу, увидела в осенней луже выброшенные ползунки. Пропал мой Мишка! По моей рассеянности пропал!
Последнюю куклу мне подарил папа на шестнадцатилетие, по моей просьбе. Белокурая красавица Виолетта размером с годовалого ребенка могла ходить «за ручку» (сама передвигала ножками и поворачивала головку), закрывала и открывала глаза...
Следующая после Виолетты кукла появилась в нашем доме через полтора десятка лет, и играла в неё уже моя дочка. За это время исчезла с карты мира моя страна, сотни, тысячи новых игрушек сначала потеснили, а потом и вовсе вытеснили с прилавков и из детских комнат знакомых пупсов, пластмассовых собачек, несуразных, но любимых плюшевых зверьков. Царицей игрушечного мира стала Барби.
Признаюсь — я «барбей» не покупала принципиально, но они все равно проникли в наш дом в качестве подарков от друзей и родственников. Впрочем, дочка охотнее играла с другими куклами, в том числе с моими, «дореволюционными». Ее любимицами были Мэрья и Тайка.
Надо заметить, что имена куклам мы часто давали по имени того, кто их подарил. Скандинавскую малышку с белокурыми косами, в пышном цветастом платье с кружевами и белоснежными панталончиками привезла моя финская подруга Мэрья. А благодаря знакомой по имени Таисия у дочки появилась странноватая куколка, имя которой быстро сократилось до фамильярного — Тайка.
Я, смеясь, говорила, что «такое», наверное, сделали не на игрушечной фабрике, а где-нибудь в другом месте, и обзывала Тайку «жертвой конверсии оборонной промышленности». Несуразное туловище и короткие ножки без ступней были сшиты из грубого полотна и набиты ватой. К концу тряпичных ручек были пришиты пластмассовые ладошки с пальчиками-растопырками. Голова тоже была пластмассовой, с редкими рыжими кудельками.
В кукольный череп был помещен механизм для закрывания и открывания круглых синих глазок без ресниц, но механизм этот был слишком тяжел, поэтому во лбу образовался провал, а глаза открывались и закрывались с трудом. Платье-распашонка не сильно украшало бедную Тайку.
Столь несхожие куклы стали, между тем, неразлучной парочкой в дочкиных играх. Игра «в Тайку и Мэрью» заключалась в том, что мы четверо — дочка, я и две куклы — усаживались в укромном месте и вели разговоры на разные животрепещущие темы. Т.е. я говорила за себя, а дочка — за себя и двух кукол. При этом Мэрья была, так сказать, «девочкой-отличницей», т.е. воспитанным и благоразумным существом, а вот к Тайке прочно приклеилась кличка «хулиганка», которое она и оправдывала своим «поведением». Замечу, что в процессе игры всегда был очевиден тот факт, что дочка признает правоту Мэрьи, но симпатизирует Тайке-хулиганке.
Весенние денечки были на исходе, мы собирались в пансионат под Москвой. Конечно, дочка с радостью потащила бы туда всю свою игрушечную гвардию, но я поставила её перед необходимостью сделать выбор. И что вы думаете? Дочка вцепилась в Тайку и заявила, что никуда не поедет без неё.
И вот мы приезжаем в пансионат и выходим на детскую площадку. Детей много, игрушек — тоже. Барби — одна другой гламурнее, модная новинка — Baby Bоrn, большие фарфоровые куклы. И среди всего этого игрушечного бомонда — Тайка со своими руками-растопырками, ногами-копытцами и вдавленным лбом.
Некоторые мамаши уже косо посматривают не только на Тайку, но и на нас. Впрочем, дочку, похоже, это не смущает. Она бойко знакомится с девочками и мальчиками и тут же представляет всем Тайку-хулиганку. Через десять минут Тайка (голосом дочки) уже разговаривает с другими куклами и их хозяйками. А когда на следующее утро мы опять появляемся на детской площадке, новые подружки дочки издали кричат: «Саша, а ты Тайку не забыла?». И страшноватая кукла по неизвестной мне причине без всяких усилий становится «любимицей публики».
Дочка выросла, недавно вышла замуж (в двадцать лет, так рано, так неожиданно!). На антресолях спят и моя престарелая красавица Виолетта (ох, уж давно она не может ходить и вертеть прелестной белокурой головкой), и послушная Мэрья, и Тайка-хулиганка. Ждут, когда появится в нашей семье новое поколение малышек. Какие игрушки будут у них? Может, никто уже и не захочет играть в старые добрые куклы? Глупо, но при мысли об этом мне становится грустно. Как тогда, в детстве, когда я увидела в осенней луже выброшенные ползунки потерянного Мишутки...
