"Одно из главных различий в восприятии счастья взрослыми и детьми — это контроль времени. Взрослые часто жалуются на то, что им вечно не хватает времени, дети сталкиваются с иной проблемой. Как мать, я оказываю огромное влияние на то, как мои дочери, вернувшись из школы, распоряжаются своим свободным временем", — рассказывает американка Гретхен Рубин. И дает 2 самых гармоничных совета.
Охраняй свободное время своих детей
Продумывая домашнее расписание Элизы на новую четверть, я буквально разрывалась: столько возможностей! Она могла бы изучать что угодно: от китайского языка до шахмат и виолончели. Подобные занятия могли бы быть приятными и полезными — в том числе, и при составлении будущих резюме! Подобно многим родителям, мы хотели дать нашим детям все, что только в наших силах. Нам повезло: мы можем отправить своих детей на любые курсы. Ну, а если Элиза не хочет этим заниматься? Мне, например, ужасно хотелось, чтобы она училась играть на пианино. Если когда-то и можно этому научиться, то только сейчас. Но Элиза не хотела играть на пианино. Может, заставить?
Из-за уроков фортепиано мы не раз ссорились с Элизой. Конечно, знакомство с классической музыкой, дисциплинированность и умение играть на фортепиано обогатило бы жизнь девочки. Инструмента у нас не было, но у родителей Джейми был рояль, а они жили совсем рядом — за углом. (Элинор сосчитала: ровно 106 шагов.) Моя свекровь Джуди обожает музыку. Я знала, что ей будет приятно, если Элиза будет приходить к ним и заниматься.
Я обсуждала уроки музыки со своими подругами.
— Когда чем-то занимаешься достаточно долго, то мастерство растет, и начинаешь получать удовольствие! — говорила одна.
— Может быть, — задумчиво ответила я. Действительно ли это так?
— Если родители не будут заставлять, дети бросят занятия. Я терпеть не могла скрипку, и родители позволили мне бросить. А теперь я жалею об этом.
— Думаешь, если долго что-то ненавидишь, то потом сможешь это полюбить? — удивилась я. — Со мной такого не случалось. Мне не кажется, что человек устроен именно так. Кроме того, мастерство приобретается практикой. Если тебе не нравится играть на скрипке, ты никогда не достигнешь такого уровня, когда занятия музыкой доставляют тебе удовольствие.
Подругу я не убедила, но это действительно было так: долгие часы сознательных репетиций — вот что отличает великих музыкантов от любителей.
Настойчивость важнее для мастерства, чем талант, потому что самый важный элемент истинного искусства — это готовность тренироваться.
Да, то, в чем мы преуспели, начинает доставлять удовольствие, но ни в работе, ни в игре гарантировать этого невозможно. Преуспеяние в чем-либо иногда скрывает за собой полную неприязнь к этому занятию. Я была вполне успешным адвокатом — и это замедлило осознание того, что мне следовало бы заняться чем-то другим.
— Но ведь если б ты действительно хотела играть на скрипке, — сказала я, — то могла бы брать уроки. Я знаю взрослых людей, которые учатся играть на музыкальных инструментах.
— Я не собираюсь учиться этому сейчас, — возразила она.
Ага, оказывается, очень легко сожалеть об усилиях, которые мы не захотели приложить в прошлом, но перспектива прикладывать аналогичные усилия сейчас кажется уже не столь привлекательной.
— Репетиции стимулируют дисциплинированность, — говорила мне другая знакомая. — А если репетиции тебе не нравятся, то они стимулируют дисциплинированность еще больше.
Я очень дисциплинирована, и считаю это качество чрезвычайно полезным. Но в то же время я вижу все риски самодисциплины. Я умею заставлять себя делать то, что мне не нравится. Но порой лучше было бы этого не делать. Самодисциплина ради самодисциплины — занятие тщетное. Как замечал Сэмюэль Джонсон: "Любые лишения, которые не приносят добра и не предотвращают зла, бессмысленны и пусты". Как бы то ни было, в школе у Элизы была масса возможностей воспитывать в себе самодисциплину. Следует ли продолжать ту же практику и дома?
Я понимала, что уроки фортепиано будут полезны, но, с другой стороны, я понимала и ценность свободного времени — особенно для детей! Важно даже то время, которое кажется потраченным бесцельно. Философ Бертран Расселл так вспоминал свое детство:
"Я привык бродить по парку в полном одиночестве, то собирая птичьи яйца, то предаваясь размышлениям о том, что есть убегающее время. Сколько себя помню, важные, определяющие детские впечатления прояснялись в сознании как-то мимоходом, когда я играл или занимался своими детскими делами, и старшим я никогда ни о чем таком не проговаривался. Полагаю, что минуты и часы стихийного насыщения жизнью, когда юному существу ничего не навязывается извне, и есть самые для него важные, именно тогда закладываются вроде бы поверхностные, а на самом деле жизненно важные впечатления". (Пер. Т. Казавчинской, Н. Цыркун).
Как типичный родитель типа А, я хотела, чтобы мои дочери использовали свое время максимально продуктивно. Но я также понимала, что полезные занятия не всегда кажутся полезными. Знаменитый звукооператор Уолтер Мурк вспоминал: "Сейчас, в 58 лет, я делаю в точности то, что восхищало меня в 11. Но я долгое время думал: „Звуки не могут быть настоящей работой. Может, стать геологом или преподавать историю искусств?“". Моя подруга всегда увлеченно играла с кукольными домиками, сейчас она — дизайнер интерьеров. Другая подруга долго училась на юрфаке, но гораздо больше ее увлекали видеоигры. В конце концов она бросила юриспруденцию и устроилась в компанию, производящую видеоигры. Что было для нее пустой тратой времени — игры или юрфак? Элизабет однажды со вздохом сказала:
— Ах, если б в детстве я могла больше смотреть телевизор!
И неудивительно — ведь она пишет сценарии телепрограмм! В детстве я выписывала цитаты из прочитанных книг в тетрадку, иллюстрировала их вырезками из журналов — именно этим я сегодня занимаюсь в своем блоге. Многие считают, что детям нужно предлагать самые разные занятия, чтобы они могли развиваться разносторонне. Но действительно ли эти занятия развивают новые интересы, которых у детей нет? Не душим ли мы зарождающийся интерес в зародыше, заставляя ребенка заниматься тем, что ему пока еще неинтересно?
Родители хотят, чтобы их дети использовали время с толком и выбирали то, что сделает их счастливыми. Мы хотим обеспечить им надежное место в этом мире. Но я понимаю, что подобное стремление может быть и опасным.
— Тебе лучше стать профессором, адвокатом, бухгалтером, учителем, выйти замуж, — советуют родители. — Это менее рискованно.
Я знаю многих, кто вступил на безопасный, одобренный родителями путь, но впоследствии покинул его — добровольно или нет. Эти люди впустую потратили массу времени, сил и денег на то, что их никогда не привлекало. Теперь я сама мама и в полной мере оценила ту поддержку, которую оказали мне родители, когда я решила бросить карьеру юриста и стать писателем.
Но всегда ли мы знаем, что хорошо, а что — пустая трата времени.
Так что же нам с Джейми делать: настаивать на том, чтобы Элиза училась игре на рояле, или позволить ей поступить по своему усмотрению?
Может, Элизе понравится играть на рояле, если мы заставим ее брать уроки, а может, и нет. Может, она научится самодисциплине, а может, и нет. Но нужно учитывать и еще один фактор: цену, которую придется заплатить за эту возможность. Если рассуждать логически, любой выбор означает отказ от альтернативы. Час занятий игрой на рояле значит отказ от всех других занятий. Чем бы занялась Элиза, если б этот час был у нее свободным? Она узнает только в том случае, если мы позволим ей решать самой.
Мысли о будущем заставляли меня желать, чтобы Элиза накапливала багаж достижений с раннего возраста, но более разумная моя часть твердила: лучший урок детства — это понимание того, чем ты хочешь заниматься. Если б до поступления на юрфак я проанализировала то, чему посвящала все свое свободное время, то раньше стала бы писателем. Я не жалею о том, что сделала. Мне нравилось учиться и нравилась работа адвоката. Но этот опыт мог оказаться гораздо менее приятным. А кроме того, я могла бы никогда не набраться храбрости взяться за перо.
И детям, и взрослым случается не заниматься ничем особенным. И тогда мы сами выбираем занятие себе по душе.
— Взрослея, я страшно скучала, — вспоминала одна моя подруга, очень творческая особа. — Но, благодаря этому, у меня была чрезвычайно богатая внутренняя жизнь.
— Да, — кивнула я. — Скука тоже может быть важной. Именно в такие моменты понимаешь, чем тебе хочется заниматься.
После месяца споров мы с Джейми решили следовать правилу "Охраняй свободное время своих детей". Мы хотели, чтобы Элиза оставалась самой собой, даже если для этого придется отказаться от фортепиано. Мы хотели, чтобы свободное время стало для нее возможностью исследований и выбора.
Я полностью согласна с Монтенем: "Самые прекрасные движения нашей души — это наименее напряженные и наиболее естественные ее движения".
Чем же Элиза занимается в свободное время дома? Играет ли она в шахматы, делает ли химические опыты, пишет ли сонеты или организует благотворительные вечера в пользу приюта для бездомных животных? Ничуть не бывало. Она часами рисует или снимает себя на видео, а потом тратит массу времени на просмотр снятого. И неважно, нравится ли мне это, но она этим занимается.
— Ты не хочешь пойти на курсы видеосъемки? — спросила я. — Тебя научат монтажу, спецэффектам и всякому такому?
— Не-а, — покачала головой Элиза. — Я не хочу учиться с другими людьми. Мне нравится во всем разбираться самой и работать в одиночку.
— А книжку об этом почитать ты не хочешь?
— Очень!
Я купила ей книжку по видеомонтажу на "макинтоше". И книжку про Синди Шерман!
Страдай по 15 минут каждый день
Зря мы так ругаем рутину! Да, нечто новенькое делает нас счастливыми.
Те, кто нарушает рутину, пробует что-то новое, ездит в новые места, бывают счастливее, но и рутина может принести счастье.
Не следует недооценивать радость от возможности делать одно и то же каждый день. В моих повседневных занятиях есть своя красота. Они — это невидимая архитектура моей жизни. Энди Уорхол писал: "Или только раз, или каждый день. Если делаешь что-то однажды, это прекрасно. Но если делаешь что-то каждый день, это тоже прекрасно. А вот если делаешь это дважды или почти каждый день, то в этом нет ничего хорошего".
