О беременности читать тут.
4 мая. Целый день я просидела на детских сайтах. Вечером папа привез от бабушки Катерину и решительно заявил, что меня необходимо оторвать от компьютера и мне непременно надо погулять! Воспользовавшись отказом Кэт от прогулки, мы вдоволь наелись всевозможного мороженого. Я никогда столько не ела!
На улице тепло, легкий душистый ветерок играет моей безнадежно обросшей стрижкой, медленно садится нежное солнышко, купая в лучах едва пробудившуюся зелень. Благодать.
Вернувшись после 1,5-часовой удивительно душевной прогулки, сели ужинать. Катерина, уронив кусочек хлеба, схватилась за веник, а я, желая скоординировать работу еще неумелых ручек, нагнулась и... почувствовала, как лопнул пузырь и потекли околоплодные воды. "Ой, мама описалась", - смущенно заметила дочка. Время 21.50.
А я обрадовалась и одновременно внутренне собралась, сосредоточилась. Наверное, у многих так было. Вот идет жизнь: минутка за минуткой. Обычная. Но с того момента как будущая мама понимает - началось! Стоп! Пошел другой отсчет времени в ином измерении, мозг начинает работать избирательно, многое отходит на второй план.
Я беру свой, недели две назад собранный, "тревожный чемоданчик", целую Катерину и чрезвычайно встревоженную маму, выхожу на улицу. А в голове мысль: "Только бы в подъезде никого не встретить". На Руси считалось, что чем больше людей знает о родах, чем тяжелее они проходят. Бред, конечно.
"Мы торопимся или нет?" - в машине спрашивает муж. Схваток я не ощущаю, поэтому прошу ехать медленно. Мне как-то грустно и одиноко. Дочка, мама, муж - самые близкие мне люди остаются, а я куда-то уезжаю... "Уже подъезжаем", - заметив, что я не отреагировала в первый раз, повторил муж. Вижу знакомые приветливо светящиеся окна родблока. "Я не хочу туда", - заревела я, и слезы градом покатились по лицу. - "Жаль, что так и не уговорила тебя рожать вместе".
Но, когда я переступила уже знакомый порог 6 роддома (2 года 4 месяца назад здесь родилась моя дочь), твердость духа и уверенность в благоприятном исходе этого непредсказуемого "мероприятия" вернулись ко мне. Меня оформила милейшая женщина, разрешив взять мобильный и воду, вывела попрощаться с мужем. "Схваток еще нет, звоните утром...". Я, конечно, надеялась, попасть в ту же бригаду, с которой рожала в первый раз, но специально ничего для этого не предприняла.
"Что, живот совсем не болел, раскрытие уже 4 пальца?" - удивленно спросила Марина Рубеновна, заведующая отделением патологии, дежурившая в эту ночь. "Нет, и сейчас не болит",- будто оправдываясь, отвечаю я. Приятная женщина из приемного передала меня в руки акушерки Нелли. Низкий ей поклон и моя благодарность за помощь в рождении сына. Меня положили на единственно свободную из четырех кровать. Довольно уютная обстановка. Общий свет в палате выключен, горит небольшой ночник. Нелли подключила кардиомонитор. В принципе, мне приятно лежать, но почему то опять потекли слезы. Я подумала о дочке, о том, что оставила ее, ушла "в леддом ляжять малися", подумала о своем отце...
Иногда, очень редко, появится крепкая схваточка, и опять ничего. Я сняла резинку, стягивающую мои волосы, и, чтоб не затерялась, надела на руку.
- Что это у тебя на руке? - не сразу поняла Нелли
- Говорят, помогает...
- Резинка на руке?
- Нет, распущенные волосы роженицы, отсутствие узлов.
- Да, помогает, - серьезно подтвердила акушерка.
Внезапно я ощутила сильную схватку. Еще одну. Пока они редкие, но уже болезненные и продолжительные. Отключив датчики кардиомонитора, Нелли разрешила сходить в туалет. "И чем чаще, тем лучше" - добавила акушерка. По опыту первых родов я знаю, что схватки легче переносить на ногах, и, вернувшись, стала топтаться у кровати, разминая поясницу. Нелли мне предложила посидеть на огромном мяче, показала, как можно облегчать схватки, и вложила в руку массажер для поясницы. Супер! Это все, о чем я только могла мечтать. Но балдеть пришлось недолго. Схватки быстренько объединились с вполне ощутимыми потугами. Я стала постанывать.
- А-а-а! Меня тужит!- говорю молодой практикантке, сидящей на посту.
- Ну-у, тужьтесь,- неуверенно посоветовала она.
В следующий момент резкая движущая боль вызывает у меня нарастающий крик.
- А-а-а-а!!!
Пришли Нелли и врач. Они попросили меня лечь. Врач, обследуя, разрешает потужиться.
- Нелли, готовь кресло! - распорядилась Марина Рубеновна.
- Господи, опять! Что делать? - я паникую, чувствуя, как начинается схватка.
- Дыши, - спокойно говорит Марина Рубеновна.
- Не могу, не могу... - причитаю, выпучивая глаза.
- Дыши, если не хочешь родить на кровати.
"Да где угодно! Только разрешите уже выпустить, вытолкнуть..."
- Да что она там копается? Нелли, кресло готово?
"Уфф. Как хорошо. Схватка прошла".
- Ну я и дура. Совсем себя не контролирую. Знаю, ведь, что кричать нельзя - а- а- а - снова взвыла я в 3 метровый потолок.
- Оля, смотри на меня. Не кричи, ты ребеночку вредишь, - пытается объяснить Марина Рубеновна.
- Пойдем на кресло.
Я перешла на кресло. По всему было видно, что врачи не ожидали такого развития событий.
- Оля, соберись: выдохни, потом глубоко вдохни и тужься за схватку три раза.
- И-и-и...
- Давай - давай, еще-еще... Вдохни, и еще тужься, - руководит мной Нелли.
- Не могу, - выдохнула я и откинулась на кресло.
Ожидание новой схватки затянулось.
- Ну, где твои схватки, чего кричала? - стала щипать мой живот Марина Рубеновна.
- Тужься, тужься, тужься еще, еще... Тужься, как при самом страшном запоре, пытается направить мои усилия в правильное направление, а "не в лицо" Нелли.
В эту потугу я ощутила некоторое жжение - результат пререзывания головки, нащупала эту пресловутую "точку боли". И перестала себя жалеть.
Не слыша подбадривания от врачей:
- Мне-е ка-жет-ся у ме-ня ни-че-го не по-лу-чает-ся, - выдавливаю слова я.
- Рожает, как будто первый раз и еще разговаривает, - не выдержала неонатолог.
И чувствуя новую схватку:
- Господи помоги! - я сильно согнулась, схватившись за поручни, уперлась ногами, и... увидела, как акушерка принимает Малыша.
Я его вижу!
- 1 час 40 минут. Мальчик.
- Держи крепко, он очень скользкий,- говорит Нелли, укладывая Александра мне на живот.
Он не скользкий. Он теплый. Он душистый. Он родной. Он мой.
И я не верю в реальность происходящего.
Акушерка забрала Александра на обработку. Взвесили. Измерили.
3300. 50 см. 8/9 по Апгар. Те же показатели, что и у Катерины.
- Все? Не верю... не верю - как ненормальная повторяю я.
Вот лежу я, такая не нормальная, на кресле, одна посреди огромного ярко освещенного родильного зала. Все врачи при деле. Иногда выпрямляю ноги, которые очень сводит и любезно так, непринужденно беседую со случайно заглянувшим врачом. Представьте. Такая милая беседа ни о чем, скучающего врача-мужчины, мимоходом заглянувшего в родблок, и женщины с кресла, минуту назад родившей...
Отошла плацента. Ни одного разрыва. Обмыли, укрыли и оставили в покое. Нелли принесла мобильный. "Теперь можно звонить" А я лежу и качаю головой. "Не верю, не верю". Акушерка принесла Александра. Еще какой-то десяток минут назад мы были единым целым. Я ловко приложила родной кулечек к груди. И мы снова воссоединились.
На душе покой, вокруг тишина, полумрак. "Не верю, все так быстро. 3,5 часа назад у меня отошли воды и я уже родила, не верю". Но настойчивое сосание новорожденного сына подтверждало о реальности произошедшего.
О муже, сыне и первой улыбке...
Думкина Ольга
"Как это было второй раз"
Статья из мартовского номера журнала "Аистенок", 2006 год
