Волна нежности и ностальгии накатывает, когда я вижу беремешку. Какая же она счастливая и красивая, как гордо она несет свое пузико - как корону. Посмотрю на своего сыночка, и не верится даже, что он, именно он, жил и рос во мне. Как я могла даже на секунду подумать, что мне еще рано иметь детей, что ребенок может помешать мне делать карьеру, что из-за беременности испортится фигура. Какие это мелочи по сравнению с тем, что теперь у меня есть такое Чудо!
Каждый день своей беременности я кайфовала, гладила растущий живот и радовалась пиночкам изнутри! Грядущий день родов был для меня как Новый год. Именно с таким волнующим чувством я ждала начала схваток. Впрочем, весь мир тоже готовился к этому дню - наряжал елки и зажигал гирлянды.
Были две вещи, которые очень омрачили мою идеальную беременность. Думала я думала, и решила дописать эту ложку дегтя в мой приторно-сладкий рассказ о том, как у людей бывает все хорошо и гладко. Во-первых, работа. Прочили мне место очень хорошее. И я уже ручки потирала предвкушая. А тут - бац! Скрывала я свой животик как могла долго. Но ведь рос он быстро. Когда большие боссы увидели... был скандал (скажем мягко). Но все равно это принесло мне облегчение, потому что я устала скрывать. Мне было не приятно скрываться! Я ведь не преступление совершила! Не отпускали в декрет, потом прогулы начали ставить когда, я после больничного решила написать заявление еще на полтора года. С того самого момента я ненавижу свою работу! Хорошо, что пока я рощу ребенка, начальство там все сменилось, и мне не надо будет работать с людьми, которые делали мою жизнь несладкой.
Второе. Страшный анализ, которые все часто обсуждают и решают, делать его или нет. Я сделала. И пожалела потом тысячу раз. Я про АФП, конечно. Сколько слез я пролила! Как я боялась... рожать! (Представляете? Я рожать боялась только из-за вот этих маленьких дурацких циферок!) Хотя УЗИ показывало, что ребенок мой здоров, но все равно было страшно. Сейчас, когда вижу своего мальчонку, даже стыдно, за те дурацкие, плохие мысли и страхи. Честно! А в остальном все было замечательно, все 9 с половиной месяцев!
Последние дни оказались самыми тяжелыми. Хотя сама виновата: придумала себе (благодаря "невере" врачей в способность моего организма доносить кроху), что рожу в начале декабря, а еще очень хотелось родить именно 12-го. Проходило и 13-ое, и 15-ое, и 18-ое (мой срок родов) декабря. С каждым днем мне становилось все тоскливее. Чего я только не предпринимала, чтоб родить... 20-го декабря с утра (после шампанского и бурной любви) появилось что-то, что можно было бы принять за схватки. Но я решила, что мне просто уже чудится, так как очень жду. И действительно все кончилось.
Повторилось вечером, когда мы с мужем были на фестивале невест. Как только выходили девушки в белых платьях, начинались схватки. Утром 21-го отошла пробка, но схватки не усиливались, они даже не были похожи на схватки, а так... нечто. Но я все-таки позвонила врачу. Надо сказать, что она была изначально против любой стимуляции и готова была ждать до 1-го января. А тут она предложила ехать в роддом, и там уже решить, рожать или нет.
Ура! И я кинулась... варить мясо для супа и клюквенный морс. Между делом собирала вещи. В начале шестого мы приехали в роддом. Нас там уже ждали. Родзал (очень уютный, с большой ванной) уже был прогрет, все вокруг суетились, а у меня вообще все кончилось. Дали мне четверть таблеточки, сделали клизму (надо же, сколько в человеке г...а!))))) Схватки начались только к 21 часу. До этого времени мы болтали с врачом обо всем на свете, муж мой при этом сидел рядом, жевал шоколадки, читал журнал (!), и спрашивал: "Ну, когда?" Потом он изрек: "У меня такое чувство, что я сижу на вокзале, а поезд опаздывает на неопределенное время".
Врач уже начала волноваться, что придется ставить капельницу. Но тут все и началось. Схватки стали нарастать стремительно. При этом к всеобщему удивлению, оказалось, что раскрытие уже 6 см. Я сидела в ванной, муж перестал жевать и читать и поливал меня водичкой из душа, пытался заставить меня петь, а мне этого очень не хотелось. Через два часа (в 23 часа) терпеть стало почти невозможно. Мне вкололи промедол и вскрыли пузырь.
Промедол...Тысячу раз я пожалела, что согласилась на обезболивание. Мне не стало легче, схватка стала одно длинной, нудной тянучкой. Мне хотелось, чтоб все ушли, замолчали и оставили мне в покое. Очень мешало радио, из которого неслась веселенькая музыка, мне было обидно, что кому-то весело, в то время, когда мне плохо. Но я не могла найти слова, чтоб попросить выключить эту шарманку. Я туго соображала, глаза не открывались, в голову лезла такая чушь, что вспоминать стыдно. Короче, я собралась домой уходить. В это время меня начало тужить. А промедол все еще делал из меня дуру. Мне казалось, что если перетерпеть потугу, то все кончится и можно будет пойти домой. Так что начало потужного периода прошло очень и очень плохо. В себя пришла только на родильном столе и начала тужиться правильно. (Хорошо, что я не видела, что Димка, вместо того, чтоб меня поддерживать, держал в руках свою камеру, а то бы...).
Было страшно, даже не страшно, а жутко. Такой напорище, такое давление! Я даже от страха отказалась потрогать головушку, когда она еще не вышла. Потом сказали, что вышла голова, но в тот момент я уже почувствовала, что он выскользнул весь. Стало хорошо, свободно! Мне показали его. Стало опять жутко, показалось, что он гигант, огроменный, мне не верилось, что я смогла родить такого большого ребенка. Муж в этот момент так разволновался, что забыл даже нажать кнопочку и сделать фоту. Потом он перерезал пуповину. Сыночка положили мне на грудь. Я думала, что расплачусь, но в тот момент, мне почему-то не хотелось лить слезы, а наоборот, хотелось петь и веселиться. Ведь все самое трудное позади, ведь я уже встретила того, кого давно любила и ждала!
Я потрогала живот, казалось, что он не мой совсем, чужой и неестественный. Мне показали плаценту, вывернули и еще раз показали. Мне стало весело, я говорю Димке: "Смотри, какая прикольная плаценточка. )))) Он почему-то не разделил моей радости. Потом меня начали зашивать - был один маленький внешний разрывчик, потому что сыночек шел, подперев голову рукой (он и сейчас так спит). Укола не почувствовала, как шьют - тоже. Но я видела движения руки с иглой и ниткой. Так медленно все происходило, что мне показалось, как будто врач вышивает там крестиком.
Мне приложили помытого сыночка к груди, и он усиленно зачмокал (засосы потом остались). Тем временем Димка позвонил моим родителям, и в родзал примчалась мама в сопровождении моего брата. Все они по очереди носили на руках Саввушку, рассматривали его, определяли, на кого он похож (на меня, на кого ж еще-то!). Вместе с врачами прямо в родзале мы отметили рождение нового человека. Мне разрешили вытянуть ноги, расслабиться и тоже пить шампанское. Сказать, что я чувствовала себя счастливо, это не сказать вообще ничего. Это был конгломерат чувств, они смешивались, наслаивались друг на друга. И мне все не верилось, что я уже мама. Муж проводил меня с сыночком до палаты. Саввушка уснул, а я так и лежала до утра с раскрытыми глазами, пытаясь осмыслить, кто я, что было и что будет дальше.
Отдельное слово о муже. Обычно все очень положительно отзываются о родах с супругом. Мое же слово будет другим. Он не делал ничего такого, что бы мне помогло. Он не делал мне массаж, не подбадривал меня, не говорил ласковых слов, не помогал мне дышать. Хотя, по большому счету, мне это и не было нужно. Просто цель его в родзале была другая. Мужики-то ведь другие на курсы с женами ходят, журнальчики, статейки почитывают, а вот мой по-другому готовился. Он тащил с собой в роддом штативы, лампы, зонты, кучу пленок и фотокамеру. Вот это и была его цель. И как раз эту, свою цель, он и выполнил. Но все же хорошо, что я в такую трудную, ответственную и счастливую ночь мы были вместе.
