Что такое «быть мамой»? Ответом на этот вопрос для меня были воспоминания о прогулках с детскими колясками вокруг дома, об игре с Барби, фотографии с нежными личиками младенцев в журналах и по ТВ. Они такие миленькие, их можно пеленать, целовать их пяточки и находить сходство с собой и другими родственниками. Это ведь ляля, которую можно прижать к себе, которая будет так же нежно любить тебя и улыбаться беззубым ртом, видя твою улыбку. Лялю можно кормить из бутылочки, ее можно катать в коляске, купать ее и класть в кроватку.
Вот как я себе представляла будущее материнство. Конечно, я слышала про бессонные родительские ночи, но ведь младенцы спят по 20 часов в сутки, стоит их только укачать. Наверняка мой малыш будет соней, и я смогу за время его сна постирать, погладить и накрасить ногти. Конечно, малыш много писает и какает, но ведь сейчас есть памперсы и стиралки-автоматы, проблем с этим не возникнет. А еще у нас есть машина, и я смогу гулять с коляской в парке, на свежем воздухе.
Осталось уговорить будущего папочку помочь мне в зарождении жизни. Ну, папа согласен, по-моему. Он говорит, что будет нелегко, что мы, возможно, торопимся, но я твердо сказала: «Хочу лялю!» И через два месяца увидела на тесте две полоски.
Вот оно, счастье, моя ляля внутри! Вот чьи пяточки я буду целовать, чьи волосики расчесывать и говорить, как я же его люблю! Уверена, что будет мальчик. Ни токсикоза, ни волнений, время безграничного счастья, которое тебе дает ощущение того, что внутри тебя растет еще один человек, плод любви и нежности, который принесет в семью покой и еще крепче свяжет меня с любимым.
Он начал толкаться! Вот, я уже могу почувствовать его ножку, ан нет, на УЗИ сказали, что будет девочка, и дали ее фото. У нее мои глаза! Дома до дыр фото просматриваю я, будущий папа и все члены его семейства, потом члены моего семейства, потом друзья, коллеги по работе. Вердикт у всех одинаков: «Юля, у тебя будет замечательный малыш!» Кто бы сомневался.
Вот мы едем в магазин и выбираем коляску, кроватку, убираемся в комнате, вешаем новые шторы. Все так красиво! Когда же моя малышка будет спать в этой кроватке? А когда я смогу пройтись с новой коляской, в которой будет мирно посапывать моя дочь? Я наслаждалась походами по магазинам в поисках детской одежки и принадлежностей! Это ни с чем несравнимый кайф и куча положительных эмоций. Я представляла, как буду наряжать свою малышку, как буду застегивать кофточку и целовать ее в губки.
Время пролетело практически незаметно.
Самое веселое началось тогда, когда я попала по направлению своего врача в отделение патологии беременных для стимуляции раскрытия шейки. Я отправилась “сдаваться” в больницу 12 ноября, прихватив с собой огромный пакет, который собирала в роддом. Меня положили в палату на 6 человек, в которой находилось еще пятеро “пузатиков”. Довольно скоро я перезнакомилась со всеми девочками, мы поделились своими историями. Одну из нас ждало “кесарево сечение” на следующий день, мы все вместе за нее переживали. Самое запоминающееся было то, что у этой девочки был огромный живот, который она едва обхватывала руками. И это несмотря на то, что срок был всего 35 недель, и плод по УЗИ весил 2,5 кг. Как оказалось, виной всему — многоводие. Врачи решили не рисковать и, чтобы избежать отслойки плаценты, сделать ей операцию.
Меня врач тоже посмотрела, также просмотрела мою карточку и заявила, что никакого перенашивания беременности у меня нет: по результатам УЗИ столетней давности у меня идет только 39 неделя. Я была в шоке, потому что на днях моей беременности должно было стукнуть 42 недели, а ПДР и по месячным, и по дате овуляции остался далеко позади. Я была в шоке, на меня просто наплевали и оставили лежать «просто так». Я решила, что если на днях врачи не начнут действовать, я позвоню своему врачу и пожалуюсь на местные безобразия.
Тем временем у девочки, которой должны были делать “кесарево”, все поменялось. Врачи решили проколоть ей плодный пузырь и простимулировать роды, несмотря на то, что ребеночек был довольно слабым. На следующий день мы проводили ее в родблок, обменялись номерами и попросили написать, как только она родит. Меня в этот день ждали КТГ и УЗИ, на котором мне поставили маловодие и выраженное старение плаценты. Только тогда моя врачиха засуетилась. Меня отправили на процедуры для стимуляции шейки. Я валялась на кушетке, на живот и спину мне поставили какие-то плямбы, которые вибрировали. Мне показалось, что это вряд ли мне поможет. К тому же после процедуры надо было ходить 2 часа, и я нарезала круги по коридору и бегала по ступенькам. А еще были капельницы, от которых на руках до сих пор остались огромные синяки, и осмотр на кресле, после которого у меня всю ночь было кровотечение. После того, как мы отправили девочку на роды, я решила перелечь на ее кровать, чтобы тоже поскорее добраться до родблока. Весь день мы с девчонками хохотали, веселились и ждали новостей от роженицы. Около 10 вечера одна из соседок написала ей сообщение, ответа мы не получили и завалились спать. Утром, в 6 часов, мы получили ответ. Ее сын умер. После прокола пузыря и 12 часов безрезультатных схваток ей сделали “кесарево сечение”. После этого мне стало совсем страшно. Как можно доверить таким врачам свою жизнь и жизнь своего ребенка? Все молчали.
Я опять ходила на КТГ, мне ставили капельницы и делали физио. А потом, видя, что мне ничего не помогает, решили стимулировать. На кресле несколько раз мне делали ужасно больно, руками раздвигая шейку и пытаясь что-то проколоть, а потом запихнули внутрь два тюбика геля и отправили лежать. Было 12:30. Было условлено, что если схватки не начнутся, на следующий день мне будут ставить гель дважды. Но схватки начались, едва я легла на кровать. Промежутки почти моментально сократились до 5 минут, но было не больно, просто прихватывало живот. Девчонки прыгали вокруг меня и спрашивали, больно ли мне. Я отвечала, что нет, это их успокаивало. Одна из них постоянно повторяла: «Я вижу, что это терпимо, значит, рожать не больно». Я смеялась, глядя на нее. Мы сходили в столовую, в которой меня еще несколько раз прихватило, а потом я отправилась на КТГ.
Сидеть становилось все сложнее, я смотрела на датчик и видела, что, когда идет схватка, сердцебиение у ребенка замедляется. Становилось страшно. Мои верные соседки по палате сидели рядом и пялились на монитор, держась за свои драгоценные животы. На одной из схваток меня так прихватило, что я заплакала. Промежутки между схватками сократились до трех минут, становилось все больней и больней. Пришедшая врачиха посмотрела на монитор и заявила, что это еще и не схватки вовсе. Я была повергнута в шок. Если это не схватки, то что это? Но сидеть до конца я не смогла, прошло уже около 40 минут. Рабочий день моей врачихи закончился, и она передала меня в руки дежурного по роддому врача. Этим врачом оказался красивый, мускулистый и ужасно молодой мужчина. Девчонки с завистью посмотрели на меня, когда я удалялась с ним в смотровой кабинет. Смотрел он и в самом деле безболезненно, раскрытие было уже 4 см. Меня отправили в срочном порядке собирать необходимые вещи, остальные пообещали собрать девчонки. Мне дали секси-ночнушку, в которой мне предстояло рожать. О них я начиталась в чужих рассказах о родах. Я попрощалась со всеми и вошла в родблок.
Мне выделили родовую палату№ 1 и сказали, что сейчас будут прокалывать пузырь, чтобы посмотреть цвет вод, т. к. врачу не понравились результаты КТГ. Я осталась на время одна в родовой и позвонила мужу. Сквозь слезы и постанывания, я пожаловалась, что сейчас буду рожать, что боюсь и не хочу. Он что-то лепетал в ответ успокаивающее, мне это мало помогало. На кресле врач долго пытался проколоть пузырь, в итоге вод не было. Мне положили между ног прокладку размером с наволочку и отправили в родовую ждать. Тут же подключили к КТГ и поставили «обезболивающую» капельницу, от которой было еще больней. Лежать оказалось очень сложно, схватки шли через минуту по полминуты. Так я и лежала, постанывая и подвывая.
Со временем мои подвывания превратились в самые настоящие крики. Я орала, что хочу обезболивания, что мне нужно сделать укол. Врач со строгим лицом заявил, что не хочет рисковать (только вот чем?), что мне, возможно, придется делать “кесарево сечение”, т. к. ребенок страдает внутри меня. Я уже взмолилась, чтобы “кесарево” сделали прямо сейчас — хотелось избавиться от этой ужасной боли. Я и не предполагала, что рожать так больно. Меня разрывало, внутри все горело и пылало, я хваталась за спинку кровати, грызла подушку и просто орала как резаная. Из коридора слышались спокойные голоса врачей, мне хотелось их прибить. Как так? Я мучаюсь, а они там спокойно чай пьют.
Наконец меня отсоединили от аппарата и капельницы, я смогла встать. Точнее, мне разрешили встать, т. к. сама я встать не могла из-за боли. В полуминутном перерыве между схватками я доскакала до туалета и уселась на горшок, не закрывая двери. Вдруг встать не смогу, кто меня спасать будет? Меня удивило то, что мне не сделали клизму. Но в туалет хотелось просто ужасно. Я посидела на унитазе, потом началась очередная схватка, я открыла окошко в туалете и наполовину вылезла из окна. Хотелось выброситься вниз, по улице ходили обычные люди, им не было ни капли больно, так почему же я должна так страдать?
На пути из туалета меня снова позвали в смотровой кабинет. Думаю, что столько внимания мне уделялось потому, что я была на тот момент единственной роженицей в отделении. На меня сползлись посмотреть все врачи. Я доковыляла до кресла, переживая очередную ужаснейшую схватку, взгромоздилась на него. Мне уже было не больно, когда рука врача по локоть оказалась во мне. «Раскрытие 7 см», — констатировала врачиха. И тут же закричала: «Ловите ее, она падает!» Меня кто-то подхватил, общими усилиями меня сняли с кресла и отправили обратно в родовую мучиться.
Я честно пробовала сидеть на мяче, стоять на четвереньках и правильно дышать, но понимала, что мне ничего не помогает. Меня начало тошнить, но не рвало. Мне принесли жестяную тарелку, я уже к тому времени висела на раковине и пыталась ее оторвать. Все опять вышли, предупредив, чтобы я позвала их, когда я захочу «покакать». Как будто я не знаю, что это значит. Я опять начала блуждать по палате, то двигая кровать, то дергая аппарат КТГ. Ничего не помогало, становилось только хуже и хуже, перерывов между схватками практически не было. Мне показалось, что мне уже “захотелось какать”, я постаралась сконцентрироваться и понять, хочу я в туалет или нет. Потом накатила очередная схватка, я забылась и опять принялась двигать кровать и орать.
И тут я поняла, что меня тужит, я принялась орать, пытаясь дозваться врачей. Забежала врач с большими глазами, я ей объяснила, что меня тужит. Врач уложила меня на кровать, чтобы посмотреть раскрытие. «Сколько?» — только и спросила я. «Почти полное раскрытие, немного осталось». Я переспросила: «А немного — это сколько?» — «Часа два».
От этих слов у меня внутри все похолодело. Еще «часа два»?! Такого ада я бы не выдержала. Врач встала с намерением выйти, я закричала: «Вы куда?» «Я выйду, а ты можешь потихоньку тужиться,» — заявила врач. Эта фраза поставила меня в тупик. Как это — “потихоньку”? А что, если благодаря моему «потихоньку» я тут в одиночестве рожу ребенка, пока они там чаи гоняют? Но врач уже вышла. Я опять осталась наедине со своей болью. Посмотрела на часы, 18:10. Еще два часа! Меня скрутило, опять затужило, да так, что я подумала, что сейчас глаза вылезут. Я старалась сдерживаться, тужиться было страшно. Я чувствовала, как ребенок спускается вниз, как же охота в туалет! Моего терпения хватило ненадолго, я опять принялась орать: «Аааа, я рожаю! Кто-нибудь, идите сюда!» На мой зов прибежала та же врач с бутербродом в зубах: «Я же разрешила тебе тужиться, что ты так кричишь?!»
Меня это начало злить: “Я рожаю! В конце концов, можете вы никуда не уходить!” Она ответила: “Давай посмотрим...” И снова нырнула ко мне между ног.
Потом мы вместе с ней начали тужиться. Меня прямо выворачивало наизнанку, так я старалась. Было так хорошо, такого кайфа я никогда не испытывала. Врач позвала медсестру, начали готовить родильное кресло, вещи для будущего ребенка, меня это воодушевило. В палату стали стекаться врачи, я услышала, как кто-то сказал: “Пять часов рожает, стремительные роды”.
Мне было уже все равно, я кайфовала на каждой потуге. В какой-то момент меня резко подняли с кровати, сняли рубашку, надели какую-то фигню из тонкого материала, на ноги нацепили бахилы и потащили на кресло. Сама я не двигалась, меня располагали на кресле врачи, я даже ноги на подставки поставить не могла.
Только залезла, потуги куда-то делись, стали ждать схватку. Я посмотрела по сторонам: в палату набилось человек 10 врачей, медсестер и еще непонятно кого. Еще бы, в тот момент я рожала одна, а народ требовал хлеба и зрелищ.
Пошла схватка, мне разрешили тужиться. «Какай! Какай!» Орали все, а я старалась, как могла. Врачи говорили, как и что делать, я попыталась потужиться вне схватки, врачи закричали на меня. Я расслабилась и принялась ждать очередную схватку. «Юль, у тебя уже голова торчит между ног, хочешь посмотреть?» Я почему-то сказала: «Нет». Но врачи настояли и придвинули меня, чтобы я увидела голову ребенка. Зрелище то еще, мне стало страшно, захотелось родить как можно скорей, но схватки все не было. Врач положила руку на живот и закричала: «Схватка, тужься!» Я запыхтела. Три потуги, как и положено, я дергала ручки кресла, кто-то рассмеялся: «Юль, кресло сломаешь, не надо так!» Я пыжилась, старалась какать так, как не какала никогда...
И вот все. Крик дочки. Я даже не сразу поняла, что уже родила. Я увидела свою девочку на руках врача, такую маленькую и синенькую. «Почему она такая синяя?» — спросила я. «Нормальная», — последовал ответ. Ее забрали неонатологи, а мне сделали укол в ногу, и через пару минут из меня вышла плацента. Врачи ахнули. Оказалось, что плацента выглядит ужасно. И к тому же она очень маленькая. Ее тут же отправили на гистологию. Мою малышку положили мне на живот, она была такая теплая и маленькая, я все время боялась ее уронить и никак не могла ее рассмотреть, т. к. ее укрыли сверху пеленками. Врач посмотрела меня, внутренних разрывов не было, мне быстро заштопали маленькие трещинки на губах и переместили с родильного кресла на кровать, рядышком положили доченьку. И начались сообщения, звонки, поздравления и новая жизнь!
