Я всегда хотела иметь детей. И вот оно случилось — первая беременность. Тест и две полоски. Куча анализов, рекомендаций и жуткое желание... съесть много-много земляники: самая большая странность за 9 месяцев ожидания. А как назло её не было нигде...
Я ела за троих, а живот почти не рос. Но все анализы и УЗИ прекрасно говорили о том, что дочка растёт, и растёт как надо. У меня не было угроз и сохранений, отслоек и опущений — ужасные слова, которые заставят нервничать каждую будущую мамочку. У меня был удушливый смог в столице и непрекращающиеся судороги ног — я не спала все ночи, и магний отказывался помогать.
Последние пять месяцев стали для меня адом, но счастье под сердцем, которое так сильно билось, меня окрыляло и поддерживало. До сих пор считаю, что это потрясающе, когда из просто микроскопических хвостатых головастиков развивается человечек: ручки, ножки, глазки, ротик, реснички...
Пару месяцев бессонных ночей я выдержать смогла, а дальше стало совсем сложно. Меня спасла аквааэробика — я бежала на эти занятия вместе с дочкой. Тренер была сама на третьем месяце беременности, а мы — остальные девочки — уже перевалили за седьмой. Наша группа «пузиков» очень удивилась, когда узнала мой срок — совсем маленький живот говорил о другом. Мой врач, отпуская в декрет, тоже засмеялась: «А ведь и не скажешь, что тебе пора в декрет!».
Вода меня спасала и дарила необходимые силы. Тренер была отличным психологом: после этих занятий у меня отпали все вопросы и сомнения относительно эпидуральной анестезии. Выдержу боль и справлюсь — дочке в разы тяжелее появится на этот свет.
Я считала дни и недели. С приходом осени смог покинул столицу, а вот судороги только усилились. Спасением стали душистые дыни и арбузы, а ещё иван-чай. Помню бессонные ночи: муж спит, а я крадусь на кухню к холодильнику, открываю дверцу и... долька, ещё долька, и ещё...
Я совершенно не отекала — в этом мне здорово повезло. Всегда вспоминаю со смехом последний приём терапевта. Врач мне задает вопросы: «Сколько жидкости выпиваете? Сколько фруктов съедаете?». А я ей про дыни с арбузами. Остановились на дынях. «Сколько долек?» А я моментально: «Штук?». Терапевт оказался в слегка шоковом состоянии.
Да, я съедала несколько штук за раз — несколько «колхозниц». В день таких фруктовых пауз могло быть больше трёх. И это было самое вкусное спасение.
В роддом я легла заранее. Каждый день приходилось слушать сильные душераздирающие крики и охи рожающих. Но дочка никак не хотела появляться на свет. Больничные бессонные ночи проходили с шоколадкой в руках и в попытках понять или увидеть знак (верю я в это всё): когда же я стану мамой.
Моя дочурка появлялась на свет ровно двадцать два часа. Все это время я терпела и очень ждала нашей встречи. Самый волшебный момент — это когда твой карапузик лежит на тебе и ищет грудь. Время, боль, усталость — всё исчезает с первой секундой.
На следующий день я не смогла встать и снова училась ходить. Двадцать два часа ожиданий забрали все силы. Но все стиралось и исчезало, когда дочку приносили кормить. Глазки, ротик, личико... какое счастье стать мамой!
Дочка несколько дней не могла сама держать тепло, она спала в подогреваемой кроватке. Московский смог оставил свой отпечаток: мацерация и гипоксия. Я плакала... рыдала... все эти слова мне казались ужасно страшными. Но потом все наладилось, и моя курносинка справилась с этими испытаниями.
Вторая беременность прошла сложнее — первые три месяца угроза за угрозой, сохранение за сохранением, с дочкой схватили ротавирус. Прошли все круги ада. Была на грани отчаяния, но просто бредила новой жизнью во мне. Последнее сохранение, прекрасный узист и прекрасный врач, который назначил верное лечение: страшные дни нас миновали, и мы стали расти и крепнуть.
На УЗИ мой карапуз всегда прыгал и ужасно бился — до семи месяцев мы так и не знали, кто живет во мне. Но для нашей семьи это было совсем не важно — ни с первым ребенком, ни со вторым. Животик снова был маленьким, и по мне нельзя было сказать, что я в положении. Всю эту беременность я пила иван-чай (мы его сами заготавливаем летом) и совсем забыла про бессонные ночи и судороги.
Вообще я суеверный человек и против того, чтобы фотографироваться во время беременности. Но тут подруга на том же сроке очень соблазнила рассказом о предстоящей фотосессии. Меня приняли в компанию «животиков», и в четверг мы уже позировали перед камерой.
Сначала все шло хорошо. Потом мне стало как-то хуже, перед глазами все поплыло. Я даже и не могла подумать, что это предвестник: всё списала на усталость и не поняла, что у меня опустился живот. В пятницу вечером приходит муж с работы, а я ему в дверях:
— Похоже начались схватки...
Муж, зная, что мне рожать в специальном кардиологическом роддоме на другом конце города, таращит глаза и нервно говорит:
— Ты «скорую» вызвала?
Я же так спокойно, справляясь с болью от схваток, говорю:
— Подожди, я же вам ужин не доготовила. Сейчас дожарю рыбу и...
Тут муж чуть не переходит на крик и сразу вызывает «скорую». Не знаю, почему, но во мне было такое спокойствие и очень не хотелось торопиться в роддом — вспоминала, как рожала Настю, и была уверена, что сын тоже не быстро появится.
«Скорая» приехала быстро, оказалось, что у меня уже половина раскрытия, и нужно спешить. Приехали. Успели. Схватки перестали меня беспокоить. Они просто прекратились. В приемной посмеялись, но обратно меня домой не отправили, хотя я уже была готова вернуться. Через час все началось так стремительно, что мой сынок уже через 40 минут радовал меня и этот мир своим появлением. Я снова стала мамой! Самой счастливой на свете!
