Еще будучи беременной, в огромном ассортименте литературы по "детоводству" я увидела книжку Никитиных. Издание было старенькое, но зато вместило в себя сразу несколько книг. Прочитав сии творения я, естественно, "загорелась". Представила крепкого ребеночка, которому не страшны никакие холода, который читает с года, а сидит-стоит и вовсе с пеленок. Последние месяцы беременности я уверенно отвергала предложения будущих бабушек подготовить одеяльца или утеплить квартиру...
И вот Кирилка родился. Еще в роддоме я сохраняла уверенность, что он будет "никитинским" ребенком. Я честно пыталась помочь ему садиться, слегка потягивая за кулачки. Ответом мне было отчаянное сопротивление и попытки падать назад без предупреждения. При проведении "воздушных ванн" мой спокойный мальчик верещал так, что медсестры прибегали узнать, чем мне помочь. "Держать над тазиком" возможным не представлялось, так как "дела" мы делали в процессе кормления. После возвращения домой я внезапно поняла, что мне вовсе не хочется обливать такую кроху ледяной водой. И держать раздетым под форточкой тоже рука не поднимается. Раз пробудившись, материнский инстинкт давал знать о себе все сильнее. Я стала просыпаться между ночными кормлениями и прислушиваться, дышит ли Кирюша. Легкий насморк повергал меня в панику, я представляла, что моего сыночка непременно ждет гайморит. И самое главное - я поняла, что заболевшего в результате родительских экспериментов ребенка придется лечить именно мне...
Раннее развитие тоже пришлось отменить. Во-первых, у малыша, увы, дисплазия и ставить его на ножки противопоказано. Во-вторых, я так и не поняла, чем ребенок, пошедший в год (я, например) хуже того, что пошел в девять месяцев. Мужа Никитины вдохновляют по сей день. Он отчаянно пытался навязать мне "держание над тазиком" - чтобы самому стирать пореже. Но первое время Кирюша засыпал сразу после кормления, и будить его для этого сомнительного предприятия меня "не прикалывало". Позднее он стал спать намного меньше, зато по сей день мы от души "облегчаемся" во время еды, переодевания и массажа. И где мой тазик??? Что же касается пресловутого закаливания... Конечно, кутать ляльку незачем. Кириленок днем гоняет в ползунках, распашонке и кофточке. На ночь мы используем "широкое пеленание" и опять-таки распашонку с кофточкой. И укрываемся одеяльцем, как большие. Первые несколько недель Кирюша спал без всякого укрывания. И вот однажды я взглянула на него, такого маленького в кроватке, ощутила, что на дворе ноябрь... И так мне стало жалко крохотную лялечку, чьи родители сами спят под одеялом, а ребенка, видите ли, закаливают, не спросив его мнения! И я стала укрывать сына. И он стал спать намного спокойнее. А бывает, мы заворачиваемся на ночь в большую теплую пеленку и одеяло. Потому что живем на Северном Урале. Потому что даже нам, взрослым, холодно и неуютно. Потому что никакие теории не сравнятся с простыми материнскими волнениями. Потому, в конце концов, что у нас один ребенок, а не семь, и ставить на нем эксперименты не слишком порядочно. А закаливаться мы обязательно будем! Когда сами сможем сказать маме-папе "Мне слишком холодно" или "Мне хорошо".
Кристина Шадрина, kri-shadrina@yandex.ru.
