Моя беременность была долгожданной и очень тяжелой. Все началось с того, что первая моя беременность закончилась неудачей. На 25 недели по медицинским показаниям (у малышки была врожденная патология, не совместимая с жизнью) пришлось беременность прервать. Так я потеряла первую дочку и вместе с ней и веру в собственное счастье. Я больше не смогла жить с мужем, и мы развелись. Вскоре я вышла замуж второй раз, и мне захотелось стать по-настоящему счастливой. С мужем была любовь как в сказке, но не хватало детей.
Путь к счастью оказался нелегким. Два года беременность не наступала, врачи разводили руками, а я усиленно лечилась. Нервы были на пределе, а жизнь превратилась в бесконечные походы по больницам. Родители мужа измучили вопросами насчет детей, а я не знала, что сказать. Однажды я поняла, что без ЭКО мне не обойтись. Муж полностью поддержал эту идею. И я вступила в новый этап своей жизни — бесконечные и бесполезные попытки ЭКО. Так бы, наверное, продолжалось до сих пор, если бы один умный доктор не докопался до истины. Выяснилось, что у меня с мужем несовместимость по группе крови. Почему-то в моей крови содержались антитела к 3 группе крови, поэтому мой организм отторгал чуждые ему частицы. Мне уже открытым текстом предлагали рожать от донора, но я стояла на своем — рожать только от мужа. Зная свой диагноз, я решилась на новую попытку ЭКО в Санкт-Петербурге в клинике "Ава-Петер". С первой попытки — беременность. Возвратилась домой, в Челябинск, уже довольная и счастливая. Но в Рождество у меня началось кровотечение (было 8 недель беременности). Я пролежала, не вставая, три дня. Кровотечение никак не останавливалось. Мне кололи уколы, ставили капельницы. В результате кровь стала "сворачиваться" в матке. Врачи наконец-то поняли, что спасать уже надо мою жизнь. Мне сделали аборт по мед. показаниям без наркоза (анестезиолог был пьян по случаю субботы). Долгожданную беременность не сохранили.
Через 2 месяца снова поехала в Питер. Новая попытка ЭКО, и снова беременность, да еще и двойней. Я приняла решение остаться в Питере под наблюдением опытных врачей. Осталась одна, муж уехал в Челябинск. В 7 недель — опять кровотечение. Я одна в чужом городе, в гостинице. Позвонила врачу, он дал команду: "Бери такси. Срочно приезжай". Поехала, а мысль только одна: "Если снова выкидыш, я не переживу". На УЗИ — отслойка. Прямо из клиники "скорая помощь" увезла меня в больницу. Постельный режим, по 8 капельниц в день. Навещать меня некому. Вещей нет, в больнице кормят неважно. Вставать нельзя, девочки из палаты еду приносят в постель. Родственники, которые навещают девочек из палаты, подкармливают фруктами. Через 4 дня приехала из Челябинска моя мама. Жить стало легче, четыре дня чувствовала себя человеком. Но через 4 дня мама уехала, а я опять осталась одна. В голове была только одна мысль: "Бороться за детей до последнего". И плевать было на все: на условия, на отсутствие поддержки со стороны мужа и его родителей, на постоянные головные боли от гормонов, которые приходилось колоть в лошадиных дозах. На все. Значение имели только дети! Родители приезжали примерно раз в два месяца на 3-4 дня. Муж почему-то не имел ни малейшего желания ко мне приезжать, хотя до этого выполнял любой мой каприз. А я тогда очень нуждалась в его поддержке.
Я пролежала до 30 недель: сначала в больнице, потом с 11 недель — в роддоме. После 20 недель антитела стали расти, я жила на капельницах. После 25 недель схватки были каждую ночь. Мне стали колоть снотворное, чтобы не родила. Я верила своему доктору и знала, что вместе мы справимся. В 30 недель титр антител стал критическим, врачи решили "с целью рождения живых детей сделать экстренное кесарево сечение".
...Меня везут в операционную. Я плачу — не хочу рожать так рано. Мои малыши еще не готовы к рождению. Мне ставят "эпидуралку" — она не действует, ставят повторно — опять нет реакции. Врачи ждать не могут — и вводят внутривенный наркоз. Я пришла в себя уже в послеоперационной палате. Пришла моя врач, которая принимала роды, и сказала, что моих детой увезли в детскую реанимацию. У меня мальчик (1600 гр и 38 см) и девочка (1400 гр и 38 см). Катя и Дима. Позвонила мама, сообщила мне, что она уже говорила по телефону с врачом из детской больницы. Малыши в тяжелом состоянии, но шансы есть. На следующий день приехал муж. Я его сразу отправила в больницу к детям. Я не могла дождаться его возвращения. Когда он приехал и рассказал, что видел малышей, что они все в трубочках и капельницах, я плакала. Потом были 5 дней ужаса. Каждое утро я набирала телефон мамы и узнавала, как мои малыши. До этого мама, находясь в Челябинске, звонила в больницу и узнавала про детей. Я сама звонить не могла — нервов уже не хватало.
Меня выписали на 6 день после родов, и мы с мужем сразу поехали в больницу. При входе в детскую реанимацию в нос ударил страшный запах. Такой смешанный запах каких-то медицинских препаратов, кварца, молочной смеси и боли. Своих малышей я узнала сразу. Какое счастье было погладить их, подержать за маленькие ручки! Я не хотела с ними расставаться, но остаться с ними было пока невозможно. На следующий день муж уехал, а я стала разрабатывать план проникновения в детскую реанимацию. Идей было много, я была готова даже устроиться санитаркой — лишь бы быть рядом с детьми. Наконец-то мне разрешили принести детям молоко. Им было 8 дней. Слава Богу, молоко мне удалось сохранить. Их кормили через зонд, который заталкивали через крохотный носик. Моей святой обязанностью стало приносить необходимую суточную порцию молока в замороженном виде в маленьких бутылочках. Молока у меня было немного, сцеживать приходилось постоянно. Я вставала в 5 утра и сцеживала с перерывами до 9 часов утра. Пила специальный чай и сцеживалась. Главное было набрать норму. На сон времени совсем не оставалось, да еще ездить приходилось на другой конец города. Через несколько дней моя бронь в гостинице закончилась, и мне стало негде жить. Я приехала в детскую больницу, объяснила ситуацию и меня поселили в отдельную палату прямо в реанимации. Жить стало легче: дети рядом, хоть и в другой палате, и молоко не надо замораживать. Через несколько дней отделили Диму, он стал жить со мной. Катя долго не прибавляла в весе, ее я смогла забрать только через 2 недели. Мы прожили в больнице 2 месяца, до тех пор, пока дети не достигли веса 2500 гр.
Наша больничная жизнь — это отдельная история. Если только в двух словах... После детской реанимации я уже ничего в жизни не боюсь. За детьми я ухаживала сама: и зонд через носик вставляла, и взвешивала, и переодевала. Условия, конечно, не самые лучшие, но самое главное — дети рядом. Есть мне было особо нечего. В палате была микроволновка, в магазине покупала картошку (больше там купить было нечего) и запекала ее с сыром. Готовить что-то другое не было возможности. Банками ела сгущенку для лактации. И сцеживалась, сцеживалась, сцеживалась. Дети набирали в весе плохо, и я стала их кормить дополнительно два раза ночью. Делала это, естественно, тайно. Но результат не заставил себя долго ждать — мы стали рекордсменами по прибавке в весе. Врач удивлялся. Пришел к выводу, что у меня очень калорийное молоко. К концу второго месяца у меня началась депрессия. Муж почти не звонил. В палате стояла жара как в бане от детских столиков с подогревом. У меня периодически начиналась аллергия. Обстановка на меня давила. Периодически я видела смерть других малышей. Видела пустые "инкубаторы" и сверточки на скамейке к прачечной. Слышала дикие крики горя и безысходности матерей бедных деток. Много чего видела и слышала. Дошло до того, что я перестала выходить в коридор. Еда почти заканчивалась, я с трудом дотянула до маминого приезда. Через несколько дней мы сели в самолет, и скоро были уже в Челябинске.
Сейчас моим детям почти 4 года. Со здоровьем проблем нет. Развиваются на уровне сверстников и даже обгоняют их по физическому развитию. Несмотря на маленький вес при рождении, дети у меня очень крупные. Все знакомые удивляются, как у меня (мой вес 48 кг при росте 166 см) могут быть такие огромные дети. Муж ушел, когда детям не было еще и 1,5 лет. Оказывается, пока я боролась за жизнь малышей, он встретил другую. Это был нож в спину, полное разочарование в мужчинах. Я долго не могла пережить это предательство - мне было очень обидно. Даже не за себя, а за детей, которые проделали такой трудный путь. Сейчас я воспитываю моих малышей одна, живу и работаю ради них. Я не знаю, что бы я без них делала. А уход мужа я расцениваю как плату за счастье материнства. Есть и плюсы. Я встала на ноги и очень многого добилась после ухода мужа. И все это я проделала только ради моих малышей.
