Моя полуторагодовалая дочь готовится к Новому году. Это значит: слушает новогодние песенки в мамином исполнении, разглядывает картинки с елками — Морозами — подарками — костюмами, лепит елочки и снеговичков, учит слова. Говорит: "бусики", "ейчика" (елочка), "момоз" (Дед Мороз). Подготовка полным ходом!
Мамина подруга, добровольно взявшая на себя святые обязанности бабушки, за неимением таковой, обещает сшить костюм лисички. Но, учитывая большую занятость нашей подружки, главного бухгалтера, в шкафу уже висит запасной вариант — зайчик. Машуля и песенку знает про зайчика — "Заинька, зайка, маленький зайка..." и т. п.
Про заек нужно сказать отдельно. Еще пару месяцев назад воспоминания о зайчиках и снежинках новогоднего детства приводили меня в тоскливое возмущение — скучно, неинтересно, банально, серенько, невесело. И вот постепенно вся эта картинка волшебным образом, как и все, в чем принимает участие моя девочка, расцветает в моих глазах. И вот уже нет для меня зверя милее зайца.
Началось это волшебство, конечно же, с Машиного папы, искренне удивившегося тому, как это я угадала, кем он был в саду. Его зайчиковское удивление меня очень развеселило. Главное во всем этом новогоднем конфетти — искренний, неподдельный восторг от происходящего: подготовки, ожидания. Рядом с ребенком открывать для себя заново новогодний мир легко и весело. И вот уже ловишь себя на мысли о том, что чувствуешь нетерпение — "когда же наряжать елку!"— и смутные сомнения — "придет ли Дед Мороз?"
А еще, смотря на декабрьские хлопоты дочкиными глазами, начинаешь вспоминать вещи, казалось бы, ушедшие навсегда. Лет в 5 в привезенной из тайги елочке обнаружила гнездышко. Мой восторг, мамино удивление, нос кверху перед подружками — еще бы! Стандартный набор советской детской пополнился таким раритетом! Не иначе как сам Дед Мороз для меня... И что это за птичка такая в елочке колючей жила?
Маша возвращает мне мое детство. Причем своими лучиками освещает все самое теплое и ласковое. Волшебство!
