Не очень далеко от Гродно притаилась деревенька Пороховичи, которую теперь совсем затеснили строящиеся на некогда просторных колхозных полях нагловатые коттеджные поселки и неугомонные дачные садоводства-товарищества.
Но, несмотря на явное притеснение этими благами цивилизации, остается деревенька сея самобытным и молчаливо-задумчивым островком, искоса наблюдающим за происходящим. Приветствует она приезжающих своими кривоватыми улочками, добротными коренастыми домиками и сосредоточенным крестом, стоящим, как это и положено, у края дороги при въезде.
Живут в ней люди сельские: работящие и не очень, веселые и угрюмые, короче, всякие и разные. И радости и беды были у них точно такие же, как и у остальной части населения нашей шестой части суши.
Как назвать девочку?
Когда младшая дочь Галина родила девочку, в семье Милько даже не пытались сдержать радость: наконец то! В деревне об этой соседской проблеме знал каждый: как только ни пытались лечиться молодые и куда только ни обращались за помощью и содействием — ребенок не получался!
И когда это самое получилось, в строжайшей тайне держался сам факт благополучного зачатия. А уж когда внешний облик молодой стал явно выдавать наличие новой жизни и процесс стал подходить к логическому завершению, отвезли будущую мамашу в областной центр для пристального медицинского наблюдения и окончательного разрешения.
Факт появления на свет первой внучки праздновался открыто и широко: до появления последней в доме, во время и после появления оной. Приглашены были как друзья, так и малочисленные недруги. Родни со стороны зятя приехало столько, что спальные места изыскивались по всей деревне.
Когда почти все было выпито и съедено, а из народа остались самые крепкие и уже не работающие родственники, встал вопрос, как же назвать девочку — долгожданную наследницу рода Мильков.
Вот тут-то и началось... Два дня родня не могла договориться, перебрали не одну сотню имен для девочек, приводились различные обоснования и доказательства в пользу различных женских имен и прозвищ. К концу третьего дня, обессиленные и охрипшие, пришли к соглашению: будет либо Зоя, либо Наташа. Выставленная на стол очередная "последняя" бутылка водки помогла окончательно "устаканить" имя для девочки — Наталья.
— Все, — отчеканил глава семейства новоиспеченный дед Константин Милько, — будет Наталья Ивановна Милько!
Родня со стороны зятя Ивана устало посопротивлялась, мужская ее половина с надеждой посмотрела на уныло стоящие пустые бутылки, и решение было принято.
Задокументировать это историческое событие вызвался сам дед Костя, благо заведующая ЗАГСа в райцентре была хорошей его знакомой, и формальности могли быть сведены до минимума.
По дороге в ЗАГС
Город встретил деревенского жителя суетливым утренним людским потоком и неприятной неожиданностью: ЗАГС открывался только в 11 часов. Поболтавшись по пустеющим улицам, дед зашел в закусочную. Здесь его ждал сюрприз: в углу "шалмана" одноклассник, Семен Ривкин, безучастно и аккуратно доедал бутерброд с колбаской толщиной в бумажный листок.
— Сема, — обрадовался Константин, — какими судьбами? Как сам? Как наши?
— Костя, мой ты человек, — Ривкин обнажил крепкие прокуренные зубы и обнял одноклассника.
Нежданную встречу отмечали тут же, за душевными разговорами время летело незаметно и благостно. Посетители приходили и уходили, а пара пожилых мужчин, с повлажневшими глазами, перебивая друг друга, вспоминали свое счастливое детство.
Когда часы над стойкой показали одиннадцать, дед Костя засобирался.
— Ты куда, Константин, давай еще по одной?
— Сема, слушай, у меня дельце тут одно, может, сделаем, а потом продолжим...
— Какое еще дельце? — с трудом ворочая языком, спросил Ривкин.
— Да внучку надо оформить, — ответил дед Костя и в общих чертах поведал свою историю.
Они выпили за внучку, выпили за удачно выбранное имя и, покачиваясь, направились за свидетельством в ЗАГС.
Имя для девочки — но другое
Когда глава семейства Милько вернулся домой, было уже темно и в деревне почти все спали. Не ложились только в хате новорожденной. Присутствующие в доме встретили деда яростно и враждебно.
— Ты где был, черт тебя дери? — внешний вид мужа совсем не понравился бабе Наде.
— Константиныч, из-за тебя насухо день прошел, ты что — в Китай ездил внучку регистрировать? — набросились мужики.
— Папа, ты хоть зарегистрировал Наташу? — встревожено спрашивала дочь.
Остальные красноречиво молчали, атмосфера накалялась.
— Где свидетельство о рождении? — не унималась жена Константина.
Не совсем протрезвевший дед Костя молча подал документ, бережно завернутый в новую засаленную газету.
Баба Надя достала из футляра очки, развернула свидетельство, прочитала его, чуть слышно шевеля губами, посмотрела ненавидящим взглядом на мужа и обреченно села на лавку:
— Ну ты и дурак...
Переглянувшись, все бросились читать свидетельство о рождении. Дед Константин быстро выскочил на улицу и посеменил в сторону сарая, пытаясь вспомнить произошедшее в районном ЗАГСе.
И он вспомнил, что перед тем, как открыть дверь заведующей, его друг Семен остановился, тупо уставился на одноклассника и, прерывисто выдохнув, спросил:
— И что это за имя — Наташа... Наташа... Вот Роза — это да! Давай лучше Розой назовем?
— Давай, — беззаботно согласился совершенно пьяный дед Милько. На том и порешили.
Так и живет в деревне Пороховичи Роза Ивановна Милько, хотя все зовут ее Наташей.
