"От старой каменоломни на южной границе Асуана дорога ведёт мимо мавзолеев эпохи Фатимидов — через древнее кладбище. Незаметно мы оказываемся в дальней, заброшенной его половине. Это просто ничем не огороженный холм, часть пустыни. Смотрителей тут нет. Кругом бегают тощие рыжие псы. Жаркий ветер гонит мусор мимо могил, полузасыпанных барханами. И вдруг мой взгляд падает на одну из них. Из песка торчат... плечо и бок мумии. Головы у неё нет. Перекрестившись и c осторожностью глядя под ноги, мы пробираемся дальше..."
Вавилонское жилище
К вечеру, поднявшись от города Асуан на несколько десятков километров вверх по Нилу, мы прибываем в нубийскую деревню. В ней живёт сестра нашего кормчего, капитана фелуки Ибрагима. Солнце уже близко к закату, и стены домов, раскрашенные, кажется, во все оттенки жёлтого цвета, становятся ёще более яркими...
Прежде чем ввести в свой дом, Ибрагим подводит нас к большому оцинкованному корыту под навесом и с беспечным видом откидывает его крышку. Внутри едва копошатся маленькие и вконец замученные крокодильчики. В ответ на наш безмолвный вопрос он разъясняет: "На всякий случай — для туристов...". Хотя туристов в этом селении, расположенном на небольшом островке в верхнем, нубийском, течении Нила, почти не бывает. Крокодилы тут тоже не водятся: знаменитая Асуанская плотина, перегородившая здешний Нил, лишила его разливов, а заодно и крокодилов с бегемотами.
Внутри дом оказывается богато разукрашен национальными нубийскими орнаментами. Тем не менее в комнатах всё достаточно аскетично: кровать, диван, кресла, небольшой телевизор. Песчаные полы. И невероятное множество самых разных пристроек, лестниц, коридоров, чуланов и прочих бытовых помещений. "Так принято, — рассказывает Ибрагим, — дом, как Вавилонскую башню, всё время перестраивают. Семья-то большая: кто-то женится или выходит замуж, рождаются дети. Значит, нужно ещё одно отдельное помещение. Для новой „ячейки общества“ строят комнату — мини-домик. Вот и получается, что у каждого своя жилплощадь с выходом на первый или второй этаж. Все постройки соединены друг с другом двориками и террасами. В середине общий двор, где все сходятся на ужин..."
Нубийский реггей
Когда уже совсем темнеет, мы переправляемся на соседний остров в родную деревню самого Ибрагима. Она освещается только звёздами и редким светом из окон. Окна в нубийских домах чаще всего выходят не на улицу, а во внутренний двор. Поэтому совет: отправляясь в плавание по Нилу, запасайтесь батарейками для фонаря...
Узкие улочки, глухие стены, вход в дом — просто дверь в стене. Мы полулёжа размещаемся под открытым небом на мягких матах. Мать Ибрагима приносит нехитрый ужин: жареные бобы, хлеб, крепкий чёрный сладкий чай. Наш кормчий негромко включает магнитофон с инструментальными записями собственного сочинения — смесь африканских тамтамов и музыки реггей. Мотивы её — отчётливо мусульманские...
"Нубийцы, — комментирует Ибрагим, — по вере в основном мусульмане. Копты-христиане составляют тут примерно десятую часть населения. В любой большой деревне, а тем более в городе обязательно есть киниса — коптская церковь. Но чаще, разумеется, встречаются мечети..."
Флаги на мавзолеях
На рассвете Ибрагим снова ставит парус. Мы возвращаемся обратно в Асуан и там, в переулках за Нубийским музеем, находим кладбище династии Фатимидов — скопление причудливых строений из сырцового кирпича с куполами на крышах.
Местами старые гробницы напоминают руины: во время аномального ливня с ураганом, случившегося в конце XIX в., с мавзолеев отпали мраморные надписи, после чего гробницы увезли в Каир, не отметив, каким могилам они принадлежали. В итоге даты и имена людей, в них погребённых, были потеряны навсегда. Некоторые усыпальницы, наоборот, украшены флагами и содержатся в лучшем состоянии, чем остальные. Они принадлежат местным святым...
У ворот к нам подходит пожилой смотритель в галабее — длинной просторной рубахе до пят с широкими рукавами. Его седая голова повязана платком небесного цвета. Он взглядом приглашает нас пойти за собой. Мы понимаем, что и без него запросто погуляли бы по кладбищу. Однако придётся всё-таки раскошелиться и заплатить фунтов 10 на выходе...
Старик-нубиец подводит нас к могиле местного шейха, щедро посыпанной порошком ярко-синего цвета индиго, а потом предлагает купить у него деревянные чётки — по-арабски "сэбха". Позже выясняется, что они привезены из Иерусалима...
Если поискать, то неподалёку отыщется и православная святыня — коптская церковь Марка и Михаила, самый большой христианский храм Египта. Огромное светлое здание — базилика с двумя башнями-колокольнями, напоминающими минареты. Рядом ней восседает ещё один смотритель — тоже пожилой, немногословный нубиец. Увидев нас, он встаёт со своего складного стула в тенёчке, так же молча достаёт из складок одеяния здоровенный ключ на цепи и открывает массивную резную дверь из кедра.
Внутри нас поражает разлитое повсюду яркое сияние золотого оттенка: и окна, и витражи сделаны из стекла жёлтого цвета. Ощущение какого-то праздника — только что закончившегося или ещё не наступившего...
Первый этаж по убранству напоминает церковь св. Шенуды в Хургаде, второй ближе к православной традиции. Особенность — скамьи для прихожан, как в католическом костёле. А так очень похоже на Россию: резной иконостас с царскими вратами, лампады, подставки для свечей. И свечки при входе — кстати, бесплатно.
